Дарт Плэгас

Лусено Джеймс

Гул скиммера стал еще громче – машина вот-вот должна была показаться из-за излучины.

– Тебя выследили два джедая.

Тряхнув щупальцами, Наат Лейр повернул голову на звук.

Плэгас отступил в тень и скрыл свое присутствие в Силе:

– Докажи, что ты достоин меня и Венамиса. Убей их.

– Да, владыка. – Наутоланин вскочил на ноги и нырнул в покрытую ряской воду.

Спрятавшись за деревьями, Плэгас ждал. Мотор скиммера затих; вода всколыхнулась, раздались взволнованные крики, и яркие вспышки света разорвали черноту ночи.

– Учитель!

Послышался резкий горловой рык,

затем кто-то завопил от боли.

– Отойди, падаван.

– Учитель, это же…

Новый вскрик, еще пронзительнее предыдущего.

– Нет! Не надо!

Свист рассекаемого воздуха, страдальческий вопль. Что-то тяжелое плюхнулось в воду.

– Он жив? Жив?

Кто-то застонал.

– Постой…

Волны разбились об оплетенный корнями берег – недалеко от того места, где прятался Плэгас.

– Учитель?

– Все кончено. Он мертв.

Глава 9

Нетронутые запасы

Более полувека «Капиталы Дамаска» занимали одну из самых величественных башен Харнейдена. Не такой высокий и громоздкий, как те, что принадлежали Межгалактическому банковскому клану и его многочисленным филиалам, этот небоскреб, однако, мог похвастаться тем, что был выстроен вблизи одного из крупнейших термальных озер города, которое перешло в собственность компании и со временем превратилось в эксклюзивную здравницу. Руководство «Капиталов Дамаска» любовалось озером и окружавшими его горячими источниками с террасы на двухсотом этаже, где Хего Дамаск, Ларш Хилл и другие члены совета директоров регулярно собирались на проводимые дважды в неделю совещания. В центре непомерно большого круглого стола светилось голоизображение человека в четверть своего роста, который обращался к муунам на общегалактическом, находясь на далекой планете Набу.

Человек был среднего роста, имел темно-каштановые волосы, зачесанные назад, покатый лоб, густую длинную бородку с усами и ясные голубые глаза, глубоко посаженные на симметричном, но в целом ничем не примечательном лице. На нем был пышный цветастый камзол, расшитый рунической каллиграфией, и парчовый плащ, ниспадавший до колен и открывавший взору высокие полированные до блеска кожаные сапоги на низких каблуках. Звали его Арс Веруна, и, хотя в настоящий момент он не состоял в монархическом правительстве Набу, говорил он от лица претендента на престол Бона Тапало и, в случае его избрания, был наиболее вероятным кандидатом на должность губернатора столичного города Тид.

– Недавние обвинения, выдвинутые главами нескольких аристократических домов, подорвали доверие к нашей партии, – разглагольствовал Веруна, обращаясь к собравшимся муунам. – Нужно перехватить инициативу, и как можно скорее. Ряд встречных обвинений, сделанных неизвестным благодетелем, в некоторой степени сгладил первоначальный ущерб, который нанесли нам пресс-релизы аристократов, но электорат стал вести себя более осмотрительно, а это только на руку нашим оппонентам из провинции.

– Отключить звук, – тихо скомандовал голосистеме один из муунов. Убедившись, что их разговор не слышат на том конце, он проворчал: – Они все там на Набу такие волосатые и расфуфыренные, как этот Веруна?

Ему ответил Ларш Хилл:

– Они традиционалисты – как в вопросах стрижки, так и в политике. Своим стилем одежды и внешностью они отдают должное королеве Эльсиноре ден Тасии с планеты Гризмальт, которая отправила экспедиционный флот с людьми-переселенцами на их планету четыре тысячелетия назад и которую кое-кто из набуанцев считает родоначальницей своей генеалогической линии.

– И они вовсе не такие мохнатые, как те же вуки, – вставил другой муун.

Хилл одобрительно хрюкнул:

– Помимо людей, на Набу проживают безволосые амфибии, известные как гунганы. Возможно, аборигены – хотя и не факт. В любом случае, они не в том положении, чтобы представлять планету на арене галактической политики.

Сидя спиной к живописному пейзажу, который простирался за окном, Плэгас изучал голоизображение Веруны. Обычно он питал отвращение к политикам за их претенциозность и наивную веру в то, что богатство и влияние даруют истинную власть. Но политики являли собой необходимое зло и, если уж на то пошло, Веруна просто-таки пылал злобой и амбициями, а значит, при необходимости им можно будет манипулировать.

Недавние поездки на Лианну, Салукемай и Абраксин все еще занимали его мысли. На философском уровне он понимал, почему многие поколения владык ситов, которые предшествовали ему, брали себе учеников, передавали им знания о темной стороне Силы и ждали, когда те бросят им вызов. Но сейчас, когда Великий план подходил к своей кульминации, не было никакого смысла вызывать на бой или убивать тех, кто сопоставим с ним по боевой мощи – если только они не представляли угрозу для него лично. Род ситов продолжится Плэгасом – или не продолжится вовсе. Таким образом, ему нужен был компаньон, а не мальчик на побегушках; сообщник, который поможет привести в действие решающую фазу замысла. И сит верил, что темная сторона явит его – когда придет время.

Плэгас не думал, что придется так внезапно все бросить и заниматься Набу, но сейчас, когда Торговая Федерация не прекращала жалобы на недостаток его поддержки в зонах свободной торговли, а граны были обеспокоены потерей доходов на гонках из-за хатта Гардуллы, имелись веские причины сосредоточиться на бизнесе. Что важнее, Плэгас давно разыскивал планету, на которой «Капиталы Дамаска» и члены управляющего комитета могли бы создать свою операционную базу. Перспектива сделать будущего короля своей марионеткой также была не лишена привлекательности. Что и говорить, даже такие, казалось бы, сторонние лица, как босс Кабра, – и те должны были получить выгоду, если мууны приберут к рукам Набу.

И вот, пока Плэгас отсутствовал на Муунилинсте, Ларш Хилл вышел на контакт с фракцией, вступившей в предвыборную гонку за трон Набу. В обмен на финансовую и материально-техническую поддержку на предстоящих выборах «Капиталы Дамаска» запросили эксклюзивное право на транспортировку плазмы из нетронутого пока что резервуара, найденного проходчиками горнорудной корпорации «Подтекст» глубоко под плато, на котором стоял столичный город Тид. Однако не все набуанцы одобряли вовлечение планеты в коммерческую деятельность, которая должна была развернуться после открытия доступа к плазменной энергии, и кое-кто из аристократов поспешил объявить о поддержке главного конкурента Тапало в борьбе за королевский титул.