Дарт Плэгас
Шрифт:
– Невероятно, – промолвил Дамаск, пораженный тем, что события могли стать еще запутанней. – Тогда Паван наверняка знает о содержимом голокуба.
– Предполагается, что я передам его джедаям, – весело сказал Палпатин и, оглянувшись, добавил: – Возможно, Йоде или Винду…
– Паван, – фыркнул Дамаск.
Палпатин расправил плечи:
– Пестаж и Дориана ведут его вниз, где он получит врачебную помощь – возможно, даже новую руку – и комфортабельный номер в гостинице, где он проведет последний день своей жизни.
– Следовало бы лишить Мола этой награды, но
Несколько секунд Палпатин размышлял над этим:
– А что Сайфо-Диас? Сделает он то, что нам нужно?
– Даже если не захочет, вероятно, есть способ сделать заказ от его имени. Но Сила подсказывает мне, что захочет.
– И одной потенциальной угрозой для нас станет больше.
Дамаск кивнул:
– Но это неважно. Теперь мы неуязвимы.
«Это никуда не годится», – думал Палпатин, сидя напротив Валорума в его канцлерском кабинете в здании Сената и слушая, как он бубнит о своих проблемах с комитетом по этике.
Вид из больших треугольных окон открывался довольно приятный, но сам кабинет был слишком мал. Более того, он казался скорее пережитком ушедшей эпохи, чем мозговым центром нового порядка. Никакая перепланировка не смогла бы превратить его в уютное местечко, о котором мечтал для себя Палпатин. Возможно, стоило возвести что-то новое: пристройку, а то и целое здание – хотя бы для того, чтобы те, кто станет там работать, испытывали иллюзию, будто их жалкие потуги что-то значат…
– Чем глубже мои адвокаты и бухгалтеры зарываются в это дело, тем больше заходят в тупик, – говорил Валорум. У канцлера были мешки под глазами, а его руки еле заметно дрожали. – Ауродиевые слитки, похищенные «Невидимым фронтом» с грузовика Торговой Федерации, были обращены в кредиты, которыми в дальнейшем финансировались их террористические операции на Асмеру и Эриаду. А сами слитки прошли через ряд сомнительных банков и других финансовых учреждений и в конечном итоге были вложены в «Транспортную компанию Валорумов» неизвестными лицами. Я говорю «неизвестными», потому что лица, которые значатся инвесторами, по всей видимости, никогда не существовали.
– Непостижимо, – растягивая слово, произнес Палпатин. – Даже не знаю, что и думать.
Неделя минула со времени закрытия политического съезда на Перлемианской станции. Лорн Паван погиб от руки Дарта Мола – ровно на следующий день после того, как в обрубок предплечья информационного посредника была вживлена искусственная рука. «Дорогая вышла операция», – заметил тогда Плэгас.
Валорум обхватил голову руками:
– Кто-то – возможно, какая-то организация – подстроил все это, чтобы погубить мою карьеру, в этом уже нет никаких сомнений. Но я ума не приложу, зачем кому-то – даже моим самым заядлым очернителям в Сенате – выбрасывать на ветер десятки миллионов кредитов, когда до конца моего срока и без того остаются какие-то месяцы. – Он заглянул Палпатину в лицо. – Мои непосредственные предшественники были не робкого десятка и знали, как управляться с Сенатом. Я искренне верил, что могу привнести в политику нечто новое – своего рода мягкую дипломатию, основанную на приверженности Силе и подкрепленную идеалами Ордена джедаев.
Палпатин подавил настойчивое желание запрыгнуть на стол и придушить канцлера голыми руками.
– Знаю, не все мои решения были верны. Но разве кто-то из канцлеров последнего столетия стоял перед лицом таких испытаний? Разве кому-то из них приходилось иметь дело с таким продажным и своекорыстным Сенатом или корпорациями, которые страдают манией величия? – Валорум прикрыл глаза и вздохнул. – Тот, кто стоит за этими махинациями, жаждет начисто уничтожить мое наследие, навеки опорочить имя Валорумов…
– Значит, мы должны удвоить усилия, чтобы восстановить ваше доброе имя, – сказал Палпатин.
Валорум невесело рассмеялся:
– Я бесполезен для Республики, если у нас это не получится. Пока дело не закрыто, мне запрещено обращаться к джедаям и департаменту юстиции за разрешением спорных вопросов. Я не могу созывать чрезвычайные сессии без согласия этого нового вице-канцлера Маса Амедды, который не дает хода любому моему предложению и чтит регламент так, будто это священное писание.
– Обман начинается с бюрократии, – проронил Палпатин.
Валорум притих, и его лицо загорелось решимостью.
– Но у меня есть догадки.
Он коснулся сенсорной панели на столе, и над голопроектором раскрылось большое информационное табло. Поднявшись с кресла, он указал на диаграмму, где были отмечены несколько десятков корпораций.
– Кое-кто мог бы предположить – в свете последних обвинений, выдвинутых против меня, – что акции моего семейного концерна на Эриаду резко пойдут вниз. Но все происходит с точностью до наоборот. Кредиты в «Транспортную компанию Валорумов» текут рекой – как и в другие транспортные концерны во Внешнем кольце. И это еще не все.
Его пальцы вновь коснулись сенсорной панели, и рядом с первой высветилась вторая диаграмма.
– Инвестиции в мелкие компании-поставщики плазмы и конгломераты, работающие с нетрадиционными источниками энергии, увеличились в троекратном размере. И, что еще важнее, отмечен бурный рост военной промышленности. Увеличение объемов производства наблюдается у «Оружейных цехов Бактоида», «Инженерной компании Хаор Челл», «Созидательного улья коликоидов» и у подобных им компаний.
Вопреки всему Палпатин был впечатлен:
– И о чем говорят все эти цифры?
– О том, что у нас под носом творятся какие-то гнусные дела. Что скандал, в который меня впутали, вполне может оказаться частью более грандиозного замысла.
Палпатин хотел было ответить, но тут их прервал голос личного секретаря Валорума по внутренней связи:
– Верховный канцлер, прошу прощения, но мы получили срочную передачу от королевы Амидалы с Набу.
– Королева! – с наигранным изумлением воскликнул Палпатин.
– Вы можете передать сигнал в мой кабинет? – осведомился Валорум.