Дары звезд
Шрифт:
— Я был лучшим на курсе, — упрямо качнул головой он. — У меня хорошая реакция, большой магический потенциал и темный дар. Я раньше не просил, потому что у тебя была железная отговорка: наследника нет. А брат, в отличие от кузенов, вполне может стать полноценным магическим наследником. Но теперь у меня есть милейший племянник и я хочу начать сражаться.
— Рег…
— О, и мой приятель Барти. Он хотел затащить меня в стан пожирателей, но я отговорил. Он тоже хочет чего-то поинтереснее изучения законов. И наш общий с ним друг Лэри Виндоуз. Он полукровка.
— Откуда ты их знаешь? — Сириус аж
— Сири. Ты убил старшего брата моего школьного друга. Наша и так вялая переписка на этом моменте окончательно умерла. С Барти и Лэри мы вместе были в Клубе Слизней, все играли в квиддич и ходили в клуб заклинаний.
— А Крауч-старший в курсе?
Разумеется, Крауч-старший желал для сына карьеры в министерстве. Разумеется, Регулусу удалось уговорить Сириуса на курсы боевой подготовки. Разумеется, об этом тут же прознал Орион и в «клуб» записали всех желающих из числа союзников. Разумеется, Сириус долго ругался, когда понял, что братишка ловко его подписал на сомнительное предприятие. Разумеется, первое занятие состоялось уже через три дня, пока учитель не успел придумать себе отмазку.
Их было восемь магов. Кто-то одного возраста с Сириусом, в основном — младше. Помогать ему взялась Доркас, Ремус готовил литературу для занятий. Но в итоге уже на втором занятии Сириусу пришлось объяснять Непростительные.
— Вы все равно, рано или поздно, захотите ими воспользоваться. Поэтому объясню все сразу.
Его ученики сидели за небольшими партами полукругом, лицом к доске, на которой Сириус планировал рисовать схемы. Мальчишки внимали ему с открытым ртом, отчего он чувствовал себя несколько неуютно.
— Непростительные являются магическим парадоксом. Это сильные заклинания, но их мощь не зависит от магических возможностей мага. Они подпитываются эмоциями, что характерно для родовых даров, беспалочковой и спонтанной магии. Кроме того, они бьют в самые уязвимые места, поэтому от них практически невозможно защититься. И самое главное здесь то, что их действие присуще стихийной магии, так колдуют без палочек. Но при этом произнести их без палочек и невербально невозможно.
Сириус с усмешкой отметил, что кто-то даже записывает. Может, потом отправить его преподавать Магическую Теорию в Хогвартс? А то полноценного преподавателя так и не нашли…
— Рассмотрим каждое из заклинаний по одиночке. С чего изволите начать?
— С Авады, — смело заявил Барти.
— Как предсказуемо. Ну что ж. Авада — относительно новое заклинание. Его открыли позже первых двух непростительных и поначалу старательно пытались затереть. Но, увы, современный мир отличается от порядков Старого времени и тысячу лет назад, несмотря на усилия некоторых ученых, заклинание распространилось. Кто знает, когда и как оно было открыто?
— Вроде бы в Турции, — морщил лоб Регулус.
— Да. Магом, который пытался сделать некромантию доступной для всех. Он исследовал душу и тело, пытался найти способы управлять ими без помощи Магии Смерти, которая, как вы знаете, оставляет заметные следы в метрике мира, тяжела в изучении и славится многими жертвами. В качестве исторической справки. Маги всех стран искали способ делать то, что делают некроманты, без обращения к Смерти.
— Но ведь некроманты справлялись, — попытался возразить Барти.
— Конечно. Иногда. И, что уж тут скрывать, в основном справлялись те, кто сам вышел из рода некромантов. В остальном… из трех учеников хорошо если один дорастал до подмастерья. Но вернемся к нашему Непростительному. Маг, а имя создателя все же удалось из истории стереть, проводил эксперименты над умирающими и осужденными. Его страна спонсировала его, в образцах отбоя не было. В Турции, чтобы вы знали, нет ни одного рода некромантов. И в какой-то момент Маг начал исследовать способы извлечения души из умирающего тела. Так он пытался найти способ ее потом туда вернуть. Или переселить. Точно не известно. Но в итоге открыл заклинание, которое выталкивало душу и разум из тела.
— Поэтому смерть мгновенна? — наклонил голову Барти.
— Именно. Тело живо еще минут семь-восемь. Но вот вернуть душу в это время не получится. Видите ли… душа буквально вышибается, вылетает моментально. Для души и разума это процесс болезненный, даже некроманту не удастся эту испуганную душу поймать, успокоить и засунуть на место. Потребуются дни, а то и недели, прежде чем душа перестанет метаться и ее можно будет призвать.
— Поэтому заклинание непростительное, — внезапно улыбнулся Барти, — потому что такая смерть вовсе не гуманна, а наоборот — из-за нее страдает душа.
— Именно. Взрослый маг может убить другого мага сотней способов. Быстродействующие проклятья, нанесение телесных повреждений посторонними предметами… мастера в трансфигурации могут успеть поработать, скажем, с вашим сердцем. Но все это — смерть тела, душа покидает его не моментально, она осознает, что это смерть.
— Но вы ведь тоже используете это заклинание?
— Да, — хмыкнул Сириус. — В бою, во время, когда ты сохраняешь свою жизнь, Авада становится хорошим оружием, потому что она мгновенна. И от нее нет контрзаклятий, только защита.
— Защита?
— Авада, как и большинство заклинаний, стреляет заметным лучом. От нее можно уклониться, можно спрятаться за стену или другую толстую физическую преграду. Причем луч Авады схож со струей воды. Толстая, но маленькая по площади защита вас не спасет. Луч врезается в преграду и рассеивается в сторону, как если выстрелить струей воды. И тогда — как повезет. Может эти «брызги магии» вас не заденут. Но, скорее всего, вы умрете. Но не только так можно спасти себя от Авады. Во-первых, от магии такого толка защищены наследники сильных родов. Об этом не принято говорить, но Родовые камни накладывают на последнего мужчину в семье особый вид защиты, который привязывает душу к телу. Конечно, у защиты еще много нюансов, но этот спасет лишь одного члена семьи. Мальчика. Наследника.