Дары звезд
Шрифт:
— А пятые?
— У вас же тоже есть понятие силы воли? Вот пятые — это те, кто свято верят в то, что только совокупность всех четырех качеств приведут их к успеху.
— Поэтому их мало? — догадалась Марлин.
— Да. Распределяют ведь еще детьми, в одиннадцать лет мало кто так уж нацелен быть лучшим во всем. Хотя маленьких волеборцев отличает, скорее, упрямство. На курсе с Олей всего три человека. На год старше учатся лишь двое. А вот первогодок в прошлом году было аж пятеро.
— Едва хватает на квиддичную команду.
— Ага. И они все равно почти всегда выигрывают по баллам в общешкольном соревновании.
— Это потому что мы после отбоя не
Касси показала Ольге язык, а Марлин опять громко расхохоталась. Она не была похожа на Касси характером. Да и Оля совсем не походила на Лили. Но в отношениях между собой они очень напоминали ей их самих.
========== Глава 7. Ночные лилии. ==========
Ленивое сентябрьское воскресенье уже закончилось. Мародеры тихо переговаривались в спальне. Питер в комнату так и не вернулся. Ходили слухи, что его хотели даже исключить, особенно на этом настаивал Слагхорн, которого Питер с особым удовольствием крыл ненормативной лексикой за то, что зельевар не приглашал его на свои вечеринки.
— Переведут, наверное, — пожимал плечами Джим, — Слагхорн все равно его выкурит. Этот ленивец ради такого будет за ним по пятам ходить.
Мародеры негромко фыркнули, причем все трое и абсолютно синхронно. Подобное уже случалось, когда у них учился один франт. Он был первым на памяти Сириуса, кто переводился в их школу. Его родители переехали из Франции в Англию и он прибыл доучиваться. Распускал павлиний хвост, кичился своей чистокровностью, носил шелковые мантии. То есть был просто невыносим. Но Слагхорн, известный своим чутьем на успешных учеников, не выделял француза. И француз взял на себя смелость посмеяться над учителем. Нет, в Хогвартсе многие посмеивались над зельеваром — его любовь к сладостям, манера разговора, пространственные рассказы… все это не могло не создавать школьные рассказы-легенды. Но никто и никогда не насмехался над ним в открытую. Да и зачем? Но французишка вот решил высказать свое мнение. И с тех пор у него начался персональный ад. С него слетали баллы, наказание назначалось одно за другим, постоянно пропадали свитки, перья и книги. Может и мелочно, но через пару месяцев француз собрал вещички и отбыл обратно в Шарм-Боттон. Слагхорн с неделю ходил с видом великого полководца.
Ремус зевнул. За сегодняшний день он порядком вымотался, носясь между гриффиндорцами. Обычно расписание составлялось в первый учебный день за завтраком и иногда случались небольшие накладки, которые приходилось решать отдельно. Но все это занимало пару часов и к обеду все бывало решено. Но сегодня МакГонагалл, практически зам директора по учебной части, была занята с Питером, а еще зачем-то в школу пожаловала проверка от попечительского совета, поэтому привычным делом декана пришлось заниматься старостам. Лили помогала новеньким, старосты пятого курса традиционно отвечали за новичков, а Оливер Готлиб, староста седьмого курса, умудрился попасть в лазарет еще в начале учебного года. Вот и носился Ремус вместе с Ниной Уилдон. А гриффиндорцы, как на зло, не хотели идти навстречу своим старостам и приходилось чуть ли не охотиться за каждым.
А все потому что с утра пораньше Абраксас Малфой заявился в Хогвартс и начал выдавать одну претензию за другой. И вот одной из претензий был тот факт, что у учеников до сих пор нет расписания. Семейка Малфой стала для Ремуса еще отвратительнее.
— Пора спать, — помотал головой он, — завтра первый
Джим потянулся, зевая, и упал на кровать, планируя заснуть прям так. И он, и Рем давно были в пижамах, один лишь Сириус щеголял в обычной одежде.
— А я еще почитаю внизу, чтобы вы спокойно вырубились.
— Не сиди совсем уж допоздна, — напутствовал его Ремус, — а то Джим сведет меня с ума, если ты будешь сонным завтра, а он нет.
Сириус шаловливо улыбнулся, подхватил книгу, помахал друзьям рукой и вышел вниз. В общей гостиной осталось мало народу. Резались в карты два пятикурсника, о чем-то тихо болтали три семикурсницы, да вяло переругивались братья Лоуренс — один пятикурсник, другой выпускник. Сириус занял кресло у огня и углубился в чтение. Ушли братья, девушки вспорхнули из своего угла и побежали в спальни, только пятикурсники до сих пор кидали карты. Уже традиционно вниз спустилась Лили Эванс, в накинутом поверх розовой пижамы халате.
— Спать! Быстро!
Пятикурсников словно ветром сдуло. Играть в азартные игры вообще-то было запрещено, поэтому они и ушли, опасаясь, что строгая староста отберет у них карты. Лили сердито посмотрела на Сириуса, он очаровательно ей улыбнулся и она ушла спать. Зато спустилась Оля. Тоже с книгой.
— Я мало сплю, — пояснила она в ответ на его взгляд.
— Надо же. Я тоже. А что читаешь?
— Учебник по трансфигурации за пятый курс. Нужно научиться превращать позвоночных в стекло. Кто вообще захочет есть из посуды, которая раньше была кем-то вроде кролика?
Сириус расхохотался:
— Джим так же возмущался. Рем нашел шикарное объяснение этому умению.
— Да? И какое же?
— Вот завел ты себе дома, предположим, гиппогрифа. А тут к тебе заглядывает из контроля за магическими существами, и ты такой — хоп — и превращаешь своего гиппогрифа в чайную кружку.
— Действительно. Очень нужное умение, — иронично согласилась Оля.
— Если у Блэков три проблемы, то у Поттеров всего одна: они не могут жить без адреналина.
— В смысле?
— Это… как семейная легенда. Вроде как у каждого рода есть какой-то семейный бзик, который граничит с нормальностью.
— То есть практически ее пересекает?
— Да. Но находится под контролем.
— Значит, все Поттеры любят адреналин?
— Ммм… любят нарушать правила. Ты же из России телепортировалась через Рунный круг — такой портал в виде обруча?
— Да. Необычный портал.
— Он незаконный.
— Что?
— Это так Карлус развлекается. Обеспечивает нас и Пруэттов незарегистрированными порталами, которые невозможно отследить методами министерства.
Оля пораженно смотрела на Сириуса:
— И об этом знают многие?
— Ну… знают все старшие Блэки, старшие Пруэтты и сами Поттеры. Остальные лишь догадываются. А доказать не могут. Это еще больше веселит Карлуса.
— Тогда какие же… отклонения у Блэков?
— Два главных — паранойя и клептомания.
Оля засмеялась, книга уже была забыта, она забралась в кресло с ногами и в этом момент была еще красивее обычного. К концу дня ее прическа несколько растрепалась, пушистые пряди золотистых волос обрамляли ее лицо, а в свете камина она словно светилась. Сириус непроизвольно залюбовался. Он как-то внезапно осознал, что они будут как минимум очень красивой парой. А еще — такую девушку, как Ольга, действительно хочется баловать и носить на руках. И даже не потому, что он влюблен — Сириус вообще ни разу в жизни не влюблялся — а просто потому что ей бы к лицу быть любимой и избалованной.