Давай будем друзьями

Новикова Татьяна О.

Нас прерывает настойчивый стук в дверь. Еле успеваем отскочить друг от друга, когда в кабинет засовывает нос Танечка Ильина. Отвернувшись, поправляю блузку, а то предстала бы сейчас с голой грудью на всеобщее обозрение.

– Денис Евгеньевич, вы забыли дать домашнее задание на следующее занятие, – тоном настоящей зануды произносит Танечка. – Скажите мне, я передам потоку.

Потоку, конечно, только и не хватало, что заданий от Ильиной.

– Не будет домашних заданий, мы же не в школе, – хриплым голосом отвечает Денис. –

Свободны. Вы тоже, Верещагина. Обсудим вашу курсовую работу в следующий раз.

– Ага, – глупо соглашаюсь я и выбегаю в коридор, а недавние касания Кострова всё ещё жгут кожу, точно меня заклеймили.

Всю. Целиком. Опорочили, изменили, высвободили темную сторону.

Что мы творим?

Зачем?

Почему головой я понимаю, что это неправильно, но ноги сами по себе идут к Денису?

СМС приходит в тот момент, когда я только очухалась от пятиминутки наедине с Костровым и уселась на задний ряд в лектории, где старенькая преподавательница зачитывает тему занятия.

Спрашиваю ещё раз. Что случилось, Оксана?

Мне нечего ему ответить. Я просто убираю телефон в карман, а внутри всё заворачивается узлами, когда приходит новое сообщение. Его я читаю лишь тогда, когда выскакиваю из дверей института.

Я всё равно узнаю.

***

Катя сегодня подозрительно тиха. Обычно ей только дай волю спустить деньги на шмотки, но сейчас она уныло бродит среди вешалок, задевает плечом полки и вообще всячески вгоняет в тоску не только меня, но и весь торговый центр.

– Ты чего? – тормошу её за плечо, когда мы покидаем очередной магазин.

– Обещаешь, что не скажешь Маринке? – вздыхает подруга.

У нас троих вообще странные отношения. Радости делим пополам, а вот с горестями есть определенные сложности. Марине не дается искреннее сопереживание. Она, конечно, по плечу тебя постучит и морду грустную состроит, но потом втихаря цокнет языком: «Я же говорила!»

Наверное, ни я, ни Катя не можем полностью довериться подруге, безоглядно впустить её в свои жизни.

Оно и понятно. Мы с Катькой знакомы со школы и институт выбирали принципиально одинаковый. Чтоб проще было среди незнакомых людей. Вместе уехали поступать, заселились в общежитие. А вот с Мариной познакомились на первом курсе. Она – настоящая столичная девочка. Дорогие шмотки, кофе за четыреста рублей – «потому что вкусный!» – и полное непонимание: как это, экономить стипендию, а не прожигать её в первый же день?!

Это не значит, что Маринка плохая. Нет, она… другая. Местами замечательная, отзывчивая, готовая прийти на помощь, но повернешься неправильным боком – откусит голову по самые плечи.

Как и любая правильная столичная девочка.

– Не скажу, – клянусь я, и Катюшка чуть спокойнее произносит:

– Саша изменяет мне.

– В смысле?!

У меня крутится два вопроса. Первый: «Да как он посмел изменить такой шикарной девушке?» У неё грудь – во! Попа – во! Умница, красавица. Короче говоря, огонь-баба.

Собственно, второй вопрос вытекает из первого: «Что перемкнуло в мозгу Александра, если он пошел на измену?»

Сашка – отличный парень, но настоящий ботаник. В квадрате или даже кубе. Замкнутый тип, который, кроме своего программирования и интернет-игр, знать ничего не знает. Катюшку покорил его неординарный ум, она, собственно, и была инициатором отношений.

Ну, как инициатором…

Припереть парня в туалете к стене и пощупать за всякие выступающие места – это считается инициативой?

Александр отказаться не смог. Его в жизни не целовала красивая девчонка (он сам в этом как-то признался), да ещё и добровольно. С тех пор Саша стал альфа-самцом среди своих друзей-ботаников.

В общем, Катя – один шанс на миллион. Счастливый билет, который вытянул лысеющий в двадцать три годика Александр.

– Он… поменялся, – Катька прячет лицо, будто сама стыдится крамольных мыслей, что посетили её белокурую головку. – Раньше горячий такой был… готовый к экспериментам в постели… ну… м-м-м…

Она стыдливо замолкает, а я пытаюсь выветрить фантазии на тему экспериментов от Сашки. Почему-то явственно представляется паяльник или Катерина, балансирующая на голове.

– А сейчас что? – трясу волосами, но зловещая ухмылка Саши никак не покидает воображение.

Он так и манит меня паяльником.

– А сейчас он даже общаться со мной не хочет. Я ему пишу, а он только смайликами отделывается. Приехала к нему заниматься рефератами, так мы… мы… – подруга начинает всхлипывать, и мне приходится прижать её к себе, чтобы успокоить. – Мы реально занимались!!!

М-да, проблема, конечно, глобальная. Мне даже ответить нечего. Я, конечно, сексуальной активности этих двух кроликов не знаю, но, судя по всему, все те разы, когда Катя уезжала «подготовиться к зачету», знания в неё вбивали несколько иным путем.

– Тш-ш, – я усаживаю подругу на мягкий пуфик, стоящий в холле торгового центра, подаю салфетку, чтобы утереть слезы. – Может, он устал? Переутомился? Стрелялка новая вышла?

Все три раза Катя отрицательно мотает головой.

– Хорошо, – продолжаю вести успокоительные речи, бродя взад-вперед. – Почему ты решила, что Саша именно изменяет?

– У него в телефоне появился контакт новый. «Ирина бол. зад.», – чеканит Катя. – Они не списываются, но периодически созваниваются… по вечерам.

Ох, Ирина с бол. зад. – это, конечно, звоночек. Начинаю сомневаться в умственных способностях Александра.

Кто ж так называет своих баб?

– Так, раньше времени не рыдать, – приказываю я. – Пока измена не доказана. А вот если докажем – я Сашу самостоятельно запихаю в бол. зад. Ирины, – подруга тихонько хихикает. – Давай понаблюдаем за ним.