Давай нарисуем смерть...
Шрифт:
– Отвали! А то закричу!
– Кричи!
– Карп сильнее придавил её своим телом.
– Ублюдок! Ненавижу!
Елена вцепилась ногтями в его лицо, укусила за губу.
– Стерва!
– прорычал он в бешенстве, отцепил её руки от себя, вытер тыльной стороной ладони кровь с губы и ударил Лену кулаком в ухо.
Она приготовилась к новой боли, расслабилась, закрыла глаза. Помня, что сопротивляющаяся жертва подпитывает азарт насильника. Дальше всё происходило стремительно - тяжесть тела Карпа исчезла, послышался грохот. Ковалёва открыла глаза: -
Лена села и безразлично посмотрела на дерущихся мужчин. Встала и пошла к лестнице. Уже подымаясь по ней, она услышала голос мужа.
– Что здесь происходит?
Вслушиваться в ответ Барсука женщина не стала, зашла в спальню и легла на кровать в тот-же момент отключившись.
ГЛАВА 3.
Елена лежала на краю постели, претворяясь спящей и ждала, когда уйдёт Павел. Лена не хотела, чтобы он прикасался к ней, она бы этого не выдержала. Настолько ей были омерзительны его "ласки". На фоне последних событий всё стало восприниматься острее. И расшатанные нервы в любой момент могли дать сбой.
– Можешь не изображать из себя спящею, - откуда-то с боку услышала Ковалёва напряжённый голос мужа.
– Что опять происходит?
Она села и испуганно посмотрела на Павла. Вновь почувствовав беспокойство, быстро переходящее в страх. "Неужели он узнал?" - пронеслось в голове.
– Зачем опять сводишь лбами Карпа и Барсука?
– он подошёл к жене.
– Я тут не причём! Игорь ко мне опять приставал, а Сергей вступился, - ответила Лена, поспешно отвела от него взгляд, помня, что её синяки вызывают приступы агрессии у Павла, облизала припухшую губу.
– Опять врёшь! Сама перед ним задницей виляла! Шлюха!
– холодно бросил Строитель.
– Ну-ка посмотри на меня!
Лена была вынуждена повернуться к мужу. Его глаза вспыхнули похотью.
– Карп?
Ковалёва молча кивнула головой. Павел неторопливо расстегнул ремень, вытащил его из пояса, сложил пополам и хлопнул себе по ладони.
– Мало. Сейчас я добавлю! Ложись.
Привычной позой, Лена растянулась на кровати. Он разорвал сорочку, обнажая стройное тело жены. Строитель с удовольствием осматривал спину, на которой виднелись небольшие рубцы от предыдущих истязаний. Он провёл пальцем по одному из них, самому большому - ожогу от утюга.
Ковалёв любил наблюдать, как плоть Елены начинает покрываться яркими полосами от ремня, он в этот момент так возбуждался, что успевал в последний момент войти в неё, как тут же получал полную разрядку...
Он замахнулся и нанёс первый удар, потом ещё один более сильный и мощный. За считанные минуты вся спина покрылась длинными красными полосами. Павел наблюдал, как трескается кожа от нового удара, кровь тонкой струйкой стекает на белую простыню, оставляя багровое пятно. Строитель испытывал упоение, слушая стоны Лены, они были для него как любимая музыка, вводящая в транс. Одуряющий запах пота и страха подпитывали его азарт. Он стянул галстук с шеи и откинул его в сторону и снова
Елена издала стон, её пальцы и зубы вцепились в простыню, заглушая крик и давая силы терпеть адскую боль.
– Кричи сучка! Кричи, - приказал Павел, нанося новый удар.
Только мелодия мобильного телефона спасла Ковалёву от дальнейшего истязания.
– Да!
– раздражённо ответил Строитель в трубку, нахмурился, выслушивая кого-то.
– Сейчас буду!
– недовольно буркнул он.
Павел отключил телефон, с тоской посмотрел на кровавую спину жены. Подошёл к шкафу, достал пиджак и вышел из спальни.
Убедившись в том, что муж больше не вернётся, Лена придвинулась к краю кровати и медленно с неё сползла. Раны садили, она чувствовала, как из них тонкими струйками течёт кровь. Молодая женщина понимала, что сама не сможет обработать их, остановить кровь. Подползла к креслу, на котором лежала сумка, достала мобильник и набрала Ирину.
– Я тебя прощаю!
– послышался добродушный голос Порфёновой, после двух гудков.
– Ир приезжай срочно ко мне, - хрипло попросила Лена, лежа на ковре не в силах подняться.
– Ленка что он сделал в этот раз?
– Иркин голос изменился, она была встревожена.
– Всё как обычно. На спине живого места нет. Купи в аптеки мазь для заживления.
Лена отключила телефон и закрыла глаза, обдумывая произошедшие. Её поражала жестокость мужа. С каждым разом он становился более свирепым, переставал себя контролировать. Раньше Павел выбирал на теле такие места, где под одеждой можно было бы прикрыть синяки и шрамы, чтобы никто не догадался и не увидел. Теперь же он наносил удары куда придётся. В памяти всплыло злое выражение его лица, когда он заметил разбитую губу. А глаза - в глазах безумная ярость. Лена зарылась в пушистый ворс ковра, сжимая кулаки, так что ногти впились в кожу. Она вздохнула, опустила голову на руки и заплакала. А потом отключилась, потеряв сознание.
Именно в таком состоянии её и застала Ирина, когда вошла. Комната была погружена в полумрак. Из окна струился солнечный луч, проходящий сквозь плохо зашторенный занавески. На персидском, белом ковре лежала Елена. Около неё валялись: опрокинутое кресло и раскрытая сумочка, под рукой мобильник. В какую-то минуту Порфёновой показалось, что подруга не дышит. Она подбежала к ней и присев рядом, нащупала пульс на шее.
– Слава богу! Жива. Лена!
– Ирина потрясла её за плечо.
Елена, придя в себя, несколько минут не шевелилась, с трудом понимая, где находиться, почему так сильно горит спина и зачем её так сильно трясёт Ирка, причиняя ещё большую боль.
– Ну, хватит уже!
– простонала она, открывая глаза.
– Меня сейчас вырвет, если ты сию минуту не перестанешь!
– Ленка ты меня напугала! Я ж подумала..., что ты... того. Концы отдала.
– Ещё пока поживу. Не могу я оставить сына этому монстру, - она поморщилась от садящей боли, всё ещё боясь поменять положение. Мягкий ворс ковра лез в рот и мешал говорить.