Давай поженимся! (сборник)
Шрифт:
— Начал пукать? — радостно перебила Жанна. — Ой, это он лука поел. От лука у Вадика такие газы! Когда в ресторан приходим, все без лука заказываем.
Жанна облегченно щебетала. Так матери сетуют на проблемы с кишечником у детей: «Мой сегодня опять жиденько покакал».
— Примерно так и было, — подтвердила я.
— Сейчас я пойду к Вадику. Чего конкретно просить?
Унимая просительские нотки в голосе, я поведала о двух кредитах, о том, что нам нужна реструктуризация займа.
Когда Жанна ушла, я чуть не откусила свой болтливый язык. Трудно
Я сижу в кресле, обитом парчой, под люстрой папы Римского, жду, надеюсь на чудо. Прошло десять минут. Значит, Вадик втолковывает жене, что отступать от правил не в его принципах, что система работает, когда нет исключений, что если Оле потрафить, то почему десяткам других людей не помочь? Но тогда им самим придется закрывать бизнес и идти на паперть. Жанна, наверное, плачет. Вадим злится. Не думаю, что он мне мстит, отыгрывается. Для Вадика я — пройденный этап, в пройденном и должна оставаться. А я приперлась. Думала, что у меня бомба в руках, а это подмокшая дымовая шашка. Навоняла, шахидка недобитая?
Слегка поплутав по дому, я выбралась на волю. Шла до города пешком, игнорируя тормозивших водителей, приглашавших подвести. Если тормозят, видя меня со спины, значит, неплохо выгляжу. «Как заблудившаяся путана», — быстренько осадила я свои восторги. Погода была удивительной: светило солнце и сыпал мелкий дождь. Он налетал порывами, точно из пульверизатора кто-то брызгал мне в лицо. В старых кино показывали: истеричной дамочке, набрав в рот воды, плюют в лицо. Действенное средство.
Домой я пришла мокрая и спокойно-решительная. Застала Юру в момент открывания бутылки водки.
— Вот купил. Дешевле, чем пиво в пересчете на декалитры.
Последнее время стресс мой муж глушил в истинно русской манере — выпивкой.
Я взяла бутылку из его рук и, подойдя к раковине, перевернула горлышком вниз.
— Зачем? — спросил Юра под бульканье водки. — Красивые жесты — это только красивые жесты. Театр устроила.
— Да, театр. И мы меняемся ролями. Амплуа себя изжили. Я больше не буду тебя убеждать в том, что ты умный, сильный, настоящий и любимый. Все это правда, но я устала от заученных текстов. Сегодня, наступив на горло… тому, чему и определения-то нет… словом, к бывшему возлюбленному ходила просить. Чуть на колени не грохнулась. Слава богу, он сволочью оказался. Юра, я не просто устала. Я устала бороться за тебя с тобой. Иди ты к черту! На мне еще родители, мои и твои, а главное — сын. Мне силы нужны, а ты их сжираешь.
— Ты… ходила… к… бывшему любовнику?
— У… меня… никогда… не было любовников. У меня есть муж, и я не хочу, чтобы он переходил в категорию прошедшего
Водки осталось на донышке, я запрокинула бутылку и выпила из горлышка.
— Какая гадость, — закашлялась я, — это ваше мужское антистрессовое.
— Где ты была? — рявкнул Юра.
— Не кипятись. У любимой подруги.
— Такой любимой, что я о ней и не слышал?
— Повтор реплик. Хотя в первом действии говорилось о близкой подруге, с которой семь лет не виделись. Не перебивай меня! Сцена ревности по тексту не предусмотрена. Юра! К черту я тебя уже посылала, правильно? Тогда иди вагоны разгружать, в дворники, в автослесари, в сторожа. Куда-нибудь иди! Ты же студентом на двух работах вкалывал! Не сиди дома! Не кисни!
Юра подошел к окну, за которым хлестал уже настоящий дождь. Мелкие капли лупили в стекло как пули. Юру от них уберегала невидимая, почти эфемерная защита.
— Ты понимаешь, в чем главная проблема? — спросил он глухо.
— В чем же?
— В том, что мне досталась лучшая девушка всех времен и народов. За ней ходили толпами и облизывались, а она стала моей женой и родила потрясающего парня. Но я не смог сделать ее жизнь не то что сказкой, а просто небедной.
Юра с такой силой стукнулся лбом в оконную раму, что стекло чудом не разбилось.
— Все гораздо хуже, страшнее и ужаснее. — Я подошла сзади, обняла его за талию и прижалась к родной теплой спине. — Лучшая девушка нашей области, не будем народы и времена примазывать, вышла замуж за идиота, дебила и шизофреника. Это еще ерунда. У него и со слухом проблемы, и зрение на нуле, и соображалка в последнее время отказывает. Я очень тебя люблю!
— И я вас!
Откуда ни возьмись подскочил сынуля, захватил наши ноги, стиснул изо всех своих детских сил. Подслушивал, разбойник!
На следующий день мне позвонила Жанна:
— Оля, ты на меня не сердишься? Но Вадим совершенно непреклонен.
— Понятно, бизнес есть бизнес.
— Да, именно так он и говорит. Оля, ты не думай, что у меня всегда была безоблачная жизнь. Помнишь, появилась песня «Стюардесса по имени Жанна»? Это был ужас! У меня ведь оригинальное имя, папа выбрал. А тут! Никому не назвать себя. «Жанна? Хи-хи! Стюардесса?» Я так страдала, даже хотела имя сменить…
Чингачгук
Юля уснула в метро. Это ладно, с кем не бывает. Но каково было пробуждение! В объятиях постороннего мужчины! Во сне она плюхнулась головой на плечо соседа, и теперь незнакомец обнимал ее, удерживая от окончательного падения.
— Извините! — Юля села ровно, повела плечами.
Мужчина убрал руки.
— Все в порядке! — заверил он.
Юля стыдилась посмотреть в глаза доброму пассажиру. Голос в динамике объявил название станции. Следующая Юлина, но… с другой стороны линии метро — противоположной той, откуда Юля должна была приехать, если бы не уснула.