Дай мне руку
Шрифт:
Вера так усердно спешила забить голову новым, чтобы прогнать из неё старое, что стало даже что-то получаться, она начертила ещё одну развёртку корпуса Т-34, когда увидела входящую через портал тёмную фигуру и подняла голову.
— Госпожа, — Двейн переломился в низком поклоне и замер, она криво улыбнулась:
— Добрый вечер, Двейн. — Он согнулся ещё ниже и опустился на колени, Вера дернулась, — что ты делаешь?
— Я хочу извиниться за вчерашнее, госпожа, — глухо ответил Двейн, медленно наклоняясь и касаясь
— Что ты творишь?! Господи, ваши средневековые фишки меня с ума сведут! Встань, не издевайся надо мной, пожалуйста!
Он молча наклонился ещё ниже, она зарычала и встала, подошла к нему и уселась на пол рядом:
— Ладно, тебе хочется сидеть на полу — посидим на полу. Можем даже полежать.
— Нет, — испуганно разогнулся Двейн, — госпожа, вы не должны.
— Дружище, я Призванная, единственное, что я должна — быть странной. Так что или садись за стол и рассказывай, что за фигня вчера произошла, или будем удобненько лежать на полу, мне здесь даже нравится. — Она села ещё кривее и широко гадостно улыбнулась, — решай.
Он зажмурился и тихо сказал:
— Примите мои извинения и я встану.
— Принимаю, ты прощён за что угодно. Всё?
Парень тяжко вздохнул и поднялся, замялся, как будто хотел подать ей руку и не мог решить, прилично это или нет. Вероника улыбнулась и протянула свою:
— Дружище, если не знаешь, подавать руку или нет, всегда подавай. Лучше жалеть о том, что подал, чем о том, что не стал.
Он чуть улыбнулся и взял её руку, помог встать и опять опустил глаза:
— Простите, вчерашнее недоразумение — полностью моя вина. — Вера фыркнула:
— Если бы кое-кто не считал себя светочем истины в последней инстанции, а всех остальных — по умолчанию неправыми, «вчерашнее недоразумение» осталось бы всего лишь недоразумением.
— Господин прислал вам подарок, — Двейн опять опустил голову, Вера саркастично пробормотала:
— Почему я не удивлена?
— Я сейчас принесу, — он поклонился и вышел, она мрачно сложила руки на груди и стала рассматривать книжные полки. Двейн вошёл с большой коробкой в руках, обёрнутой блестящим синим шелком, поклонился и протянул её Вере, — примите, пожалуйста.
— Поставь куда-нибудь, — поморщилась Вера и пошла к столу, отодвинула стул для Двейна, — садись и рассказывай, что вчера случилось.
Парень тяжко вздохнул и опустил коробку на столик у дивана, сел на краешек стула и неуютно замялся:
— Когда господин вернулся из Орхуса, то сразу же…
«Дзынь.»
— …приказал, — Двейн неодобрительно посмотрел на часики, Вера криво улыбнулась:
— Ну-ну?
— Он приказал мне сообщить вам, что не придёт. Он был ранен, — парень погипнотизировал часы и выдавил, — несерьёзно…
«Дзынь.»
— …и сразу же пошёл в лазарет. Там же был и Сант, а Санту досталось куда сильнее, к нему никого не пускали. Но к нему пыталась пробиться Лика, и она была так настойчива, что я во всей этой неразберихе принял её за вас. С ней был Барт, он сказал, что это он её привёл, я решил, что вы как-то узнали о ранении господина. Это полностью моя вина. Я приказал Барту вернуть её домой и сказал ей, что сегодня господин к ней не придёт. И доложил господину, что вы предупреждены. Простите.
— Бывает, — отмахнулась Вера, тяжко вздохнула и чуть улыбнулась, — всё?
— И ещё я должен был распорядиться по поводу ужина, но Булат прислал его на пятую квартиру, а я забыл его предупредить. — Двейн виновато пожал плечами и сказал ещё тише, — я могу принести что-нибудь сейчас.
— Не надо, я уже поела, — криво улыбнулась Вера, — если ты голодный, могу предложить рисовую кашу и чай.
Он на миг улыбнулся и качнул головой:
— Вы не злитесь?
— Я не злопамятная, — отмахнулась Вера, — если сразу не убила, то завтра уже не убью. — Помолчала и чуть дружелюбнее спросила, — ты правда сломал об него меч? — Двейн впечатленно округлил глаза и кивнул:
— Об голое плечо, все были поражены. Откололась четверть лезвия, хотя я зацепил только кончиком. Мы потом рассмотрели, что клинок был плохо прокован и в толще металла были пустоты, по ним трещина и пошла. Но я работал этим мечом больше года, он выдерживал и гораздо более серьёзные испытания, чем голое плечо. А у господина даже царапины не осталось. Вы бы это видели, кусок клинка отлетает в стену, я теряю равновесие и пытаюсь понять, что случилось, а господин смотрит на своё плечо и говорит: «Эта женщина меня доконает», бросает меч и выходит из зала. Там тишина стояла гробовая, ещё с минуту.
— А потом как потренировались? — ехидно спросила Вера, — когда он вернулся?
Двейн поморщился, как будто ему больно было вспоминать.
— Продуктивно. Он меня чудом не убил. И вечером я узнал, что это за чудо, — он изобразил ироничный поклон. — Теперь у господина гениальная идея — чтобы вы желали удачи его противникам.
— Теперь он будет самоутверждаться, доказывая всему миру, что прекрасно обойдётся и без амулета, ясно. — Фыркнула Вера, Двейн пожал плечами и опустил глаза:
— Вам что-нибудь нужно?
— Ничего мне не нужно, — поморщилась Вера.
— Я хотел бы как-то загладить свою вину. Наверное, я всё-таки принесу вам ужин.
— Принеси мне кусочек Барта, — фыркнула Вера.
— Он просился к вам, господин не позволил. — Двейн сочувственно понизил голос, — я спрошу ещё раз.
— Не надо. А насчёт «загладить вину», мы оба знаем отличный способ, — она указала глазами на свой перевод учебника, Двейн прыснул и качнул головой:
— У меня сейчас нет на это времени.