Даже хорошие девочки делают это
Шрифт:
Но настоящие шлюхи так самозабвенно под ним не кончали, это точно.
Она снова была близка. Как и он сам.
– О да, – выдохнула она и забилась в сладкой истоме, выгнулась и сжала его болтавшиеся между ног яйца.
Два.
Веня финишировал следом.
Он аккуратно вышел из нее, пошел в душ первым. Опасался, что Ника улизнет, пока он будет мыться, но, когда вышел, она лежала клубочком, с улыбкой на губах.
Веня лег рядом.
– Не передумал? – спросила Ника, все еще не открывая глаз.
– Нет.
Ника
– Тогда закажи нам еды и чего-нибудь выпить в номер, и я все тебе о ней расскажу. И если потом сможешь опять меня оттрахать, то ладно, можешь даже не платить.
Веня рассмеялся.
– Крошка, если ты поработаешь ртом, то я могу оттрахать тебя прямо сейчас.
Она посмотрела на него удивлено и облизнулась.
– А ты не депутат, правильно я понимаю?
Веня снова расхохотался.
– Не вижу связи.
Ника села возле него. Провела руками по телу, при этом подразнила его губы сосками.
– Не соврал, – восторженно прошептала она.
Веня почувствовал, что у него снова стоит и без ее рта. Он выпустил ее сосок, и она устроилась у него между ног, воркуя как голубь.
Она провела по члену языком снизу вверх и проглотила головку.
– Ты, похоже, хочешь сделать все, чтобы я тебя надолго запомнил?
Она улыбнулась, выпустив его изо рта, скользнула языком ниже, к яйцам.
– И ты запомнишь, – самоуверенно заявила она.
И когда она втянула одно его яйцо в рот, Веня понял, что так и будет.
Глава 3
– Ну что там, Савелий? – крикнула Ева.
Ответ прозвучал глухо:
– Да все сухо, вроде… Протечки нет!
Его голова вынырнула из люка в потолке. Потом исчезла, а вместо нее появилась нога, вторая, и Савелий стал спускаться по стремянке.
Он отряхнул комбинезон от чердачной пыли и оглядел одежду:
– Ну, вроде не сильно испачкался. Маме меньше работы.
Ева натянуто улыбнулась, отвечая на его взволнованный взгляд. Что она там ждала от него? Страсти? И головокружительных поцелуев? Ха! Не от того мужчины, кому мама и в тридцать пять стирает одежду.
Ладно, вернемся к реальности.
– Значит, труба герметична?
– Абсолютно. Я закрутил болты, но если протечка появится снова, надо идти на крышу. Давно библиотеке перестилали крышу?
– Еще при Брежневе, – мрачно отозвалась Ева.
На самом деле, это делали вначале двухтысячных, при прошлом директоре, но шутки Савелий не понял. Кивнул, принимая заботу государства за данность.
– А поездка твоя ничего не принесла? – сочувственно спросил он.
– Нет.
– Жаль, – протянул он. – Ты уже закончила на сегодня? Хочешь, к нам пойдем? Мама пирогов напекла.
Еве захотелось заорать и послать его к чертям со всеми
– Что такое, Ева? – встревожился Савелий. – На тебе лица нет.
Действительно, что такое, Ева? Ну, увидела в городе красивого мужчину, что теперь? Понятно, что таких в ее окружении не было, нет и вряд ли будет. А Савелий-то тут причем?
– А с чем пироги? – вежливо спросила Ева.
– С картошкой.
– С ума сойти. Спасибо, Савелий, за приглашение, мне надо еще поработать сегодня.
– Так ведь… – он обвел библиотеку рукой, – уже темно. И нет никого.
Ева проследила за его рукой взглядом. Вот именно, нет никого. И хочется, чтобы с нее сорвали пиджак, задрали юбку и сделали ей так хорошо прямо на рабочем столе, чтобы она и думать забыла о протекающей крыше, о темном тротуаре и ржавых трубах. Обо всем, что не давало ей спать ночами, лишая спокойствия.
– Ева?
Она вздрогнула и посмотрела на мужчину с бледным лицом, тусклыми волосами. Он сейчас идет к маме есть пироги и запивать их горячим чаем. И он точно не тот, кто может смести одной рукой с ее стола все вещи, а потом развести ей ноги коленом и грубо взять прямо на рабочем столе.
– Можешь, кстати, звать меня Сава, – стесняясь, произнес он.
Какой прогресс за полгода ухаживаний!
Веня вот в первый же вечер отымел Нику так, что она имя свое забыла. Не подвела подруга, на следующий же день позвонила и обо всем рассказала. Ева как раз вышла из электрички и шла, перепрыгивая лужи и размякшую после дождя грязь, в сторону библиотеки. А Ника рассказывала, сколько раз она кончила и в каких позах. И что Веня оказался просто Богом секса и переплюнул и боксера, и вообще всех.
– Хорошо, Сава. Я учту.
Он кивнул, Ева краем глаза заметила, как по окнам скользнули фары автомобиля. Мечтает она, значит, как ее оттрахают в кабинете, а на французских панорамных окнах по всей длине библиотеки до сих пор нет жалюзи. Ее секс с героем-любовником видела бы вся улица.
Сава потоптался на месте, облизнул губы. Как бы он не увлажнял свои губы, они всегда были сухими, потрескавшимися, как прошлогодние опавшие иголки.
Ева вздрогнула. Она знала, что за этим следует.
Она не успела увернуться. Ее парализовало отчаяние и обида, что Савелий – это тот мужчина, которого она достойна и с кем ее упрямо сводила жизнь.
Может быть, и стоит пойти попробовать пироги. Познакомиться с мамой. Что это, если не шаг вперед в медленных нудных отношениях? Самое то для библиотекаря. Попросить рецепт. Станет сама готовить. Может и переедет к ним, втроем. И будет выслушивать от свекрови, как плохо она стирает ее сыну рубашки.
Савелий притянул ее к себе, обняв за плечи, и вжался своими наждачными губами к ее. Ева стояла и считала до трех. Потом он ее обычно отпускал.