Даже Смерть знает мое имя 2
Шрифт:
— Ну, покажись, тварь! — гаркнул я, хмуря брови. — Тебе не забрать его!
— Ош-ш-шибаеш-ш-шся, — почти нечленораздельно выдало нечто из тьмы.
— Мне незачем жить… — прошептал Чернов, отбросил стекло и деревянной походкой двинулся к подоконнику. Он явно намеревался залезть на него и спрыгнуть. А такая высота легко могла убить его. И никакая физическая защита не поможет.
Мне пришлось метнуться к окну и встать напротив него, попутно окружив себя защитами, как от магии, так и от физического урона.
Парень, как в замедленной съёмке, поднял
Оно решило разрушить с помощью магии парня потолок. Чернов же — маг земли. А потолок был сложен из камней…
Студент начал швырять магоформы в потолок, а тот принялся рушиться с колоссальной скоростью. Камни падали тут и там, попадая и по нам с Черновым, из-за чего быстро проседала прочность наших защит от физического урона.
Глава 19
Выпадающие из потолка камни с треском и пылью разбивались об пол, разлетаясь во все стороны десятками осколков. Они будто пули чиркали по стенам и высекали искры. А те зло сверкали во мраке, пронзаемом серебристыми кинжалами лунного света, пробирающегося внутрь через дыры в потолке.
Грохот стоял такой, что уши закладывало. И атмосфера располагала к тому, чтобы без оглядки броситься наутёк, воя от ужаса.
Но я железной рукой отринул все неудобства, яростно зарычал и выпустил «волну» А-ранга так, чтобы она не задела Чернова, продолжающего находиться во власти умертвия… да, умертвия. Эта тварь ещё опаснее, чем призрак. По крайней мере, сообразительнее. Надеюсь, «волна» убьёт её.
Моя магия мертвенно-серым туманом прокатилась по залу, превращая в чёрную пыль чудом залетевшие сюда опавшие листья. Но «волне» были не по зубам каменные колонны и трон в конце зала. За троном-то умертвие и спряталось. Я успел заметить движение в той стороне, хотя ту часть зала и покрывала колышущаяся тьма.
— Умертвие! Гар-р-р! — рассерженно каркнул Аким, влетев в окно. — Клянусь моей любовью к вину, что его тут не было. Я же сюда заглядывал! Откуда оно взялось?!
— Видимо, оно «спало», а Чернов его разбудил! — на одном дыхании выпалил я и активировал «срезни».
Они ринулись к трону, но два по пути врезались в падающие камни. Зато три оставшихся сумели залететь за трон, чуть скорректировав полёт. Они ведь обладали такой нужной способностью.
— Ш-ш-ш! — донеслось из-за трона рассерженное шипение, похожее на шорох пепла от костра.
Чернов вдруг обалдело тряхнул головой и опустил руки, прекратив швырять магоформы. Потолок тут же перестал разрушаться. Но в нём остались зиять десятки здоровенных дыр и сотни поменьше.
Потолок теперь напоминал здоровенный дуршлаг, который грозился вот-вот рухнуть окончательно. Он трещал, и с него струйками сыпалась пыль.
А вот в лихорадочно сверкающих глазах парня появились признаки возвращающегося контроля над собственным разумом.
— Ты как?! —
— Нормал… — прошептал Чернов, замерев на полуслове.
Его глаза снова стали стеклянными, а тело судорожно выпрямилось, будто ему кол в задницу загнали.
Умертвие опять взяло Чернова под контроль!
Парень на заплетающихся ногах побежал к окну, напоминая знатного выпивоху, уже порядком принявшего на грудь.
— Твою мать! — зло выдохнул я и бросил в парня «таран».
Моя магоформа впечатался в его магическую защиту А-ранга, прежде поставленную мной же. После удара прочность защиты просела, но парень, конечно же, не пострадал. Он лишь упал на пол, поскольку подгибающиеся ноги не удержали его в вертикальном положении, на что я и рассчитывал.
— Оно тут, гар-р-р! — выпалил Аким, глядя за трон.
Я покосился на с трудом встающего на четвереньки Чернова и начал закидывать трон низкоранговыми магоформами, попутно смещаясь к боковой стене, чтобы моему взору открылся тот участок зала, что скрывался за троном.
Где же ты мразь?! Покажись! И мразь показалась…
Прежде чем я добрался до трона, умертвие с рассерженным шипением вылетело из-за своего укрытия и метнулось к потолку, напугав Акима.
Фамильяр чёрной крылатой стрелой метнулся прочь, чтобы не попасть под удар чудовища, выглядящего жутковато… Руки, торс и голова твари напоминали человеческие, только собранные из тихо шелестящей опавшей жёлтой листвы с чёрными пятнами гнили. Ноги у монстра отсутствовали, но вместо них конусом кружились листья, напоминая фантастический змеиный хвост.
А вот глаза у монстра имелись… алые, как рассерженные угольки от костра. В них не сверкали искры интеллекта, но кое-какой разум присутствовал, пусть и примитивный, яростно ненавидящий людей.
И этого разума умертвию вполне хватило, чтобы сообразить, как действовать дальше.
Тварь отпустила сознание Чернова и со всей своей силы обрушилась на меня: нет, не в магическом или физическом плане, а в ментальном.
Мой разум сразу попал под пресс уныния, чёрной безнадёги и отчаянного желания свести счёты с жизнью. На душе кошки заскребли, захотелось волком завыть от тоски, а перед влажными глазами появилось лицо матери, словно бы соткавшееся из клубов пыли.
Матушка ждёт меня где-то там за кромкой. Её тёплые, нежные руки, ласковый голос, милая улыбка. Она ждёт меня. Надо идти к ней. Но только смерть может привести меня к матери. Однако мне совсем не жаль покидать этот прогнивший, вонючий мир, где лишь боль, страдания и предательства…
Аким что-то заорал и как в замедленной съёмке полетел в мою сторону. Его будто тормозил сам воздух. В то же время в зенках умертвия загорелось торжество, а его «лицо» разрезала чёрная «улыбка».
Чернов же, стоя на четвереньках, приподнял голову с вытаращенными в ужасе глазами и прохрипел, протянув ко мне руку: