Даже Смерть знает мое имя
Шрифт:
— Когда-нибудь я из тебя суп сварю, — пообещал я, зарядил рисунок маной и отправил в него душу дракона.
Гексаграмма вспыхнула, на мгновение прогнав из подвала весь мрак, а затем она полностью погасла, выполнив свою функцию. В центре рисунка красовалась тёмно-серая магическая клетка, являющаяся редчайшим произведением магии. Её «рецепт» мне лишь чудом удалось добыть в одном из опаснейших подземелий Земли-21.
Я втянул «клетку» в ауру и довольно проговорил:
— Четвёртая магоструктура.
— Авось она не подведёт нас,
— Будто бы я сам не догадался, что мне нужно это сделать, — пробурчал я и принялся чертить пентаграмму.
Благо, чтобы усилить магоструктуры не надо было рисовать сложные магические рисунки, поэтому я уже через четверть часа прокачал все «доспехи» и «Пожирателя душ» до максимального ранга, потратив не только «носорожью» душу, но и все оставшиеся паучьи, а также душу мужика из того зассанного переулка.
— Всё, теперь можно и в Старые Пни отправляться, — быстро проговорил я, вытер пот и помчался прочь из подвала.
Мне не составило труда преодолеть лестницу, пересечь холл и выскочить из особняка. А около парадного крыльца меня встретили знакомые физиономии. Чернов, Солдат, Рябой, Бульдог, некромант Жорка и Синявская. Все были вооружены до зубов и поблёскивали не только кольчугами, но и стальными нагрудниками. Даже мои сподвижники-простолюдины оказались в броне. Видать, они часть своего заработка потратили на защиту. Умный ход. Надо будет потом похвалить их.
Пока же я поспешно сошёл с крыльца и спросил:
— Знаете, что случилось или всё проспали?
— Знаем, — за всех ответила Мирослава и ехидно добавила, поправив чёрные цыганские локоны: — В Старых Пнях творится что-то странное. И князь отправляет туда охотников на демонов. И даже вы туда поедете, хотя говорили, что никому не служите. Ан нет. Князь ножкой топнул — и вы сразу лапки кверху.
— Пф-ф-ф, вы, видимо, не знаете, что у людей иногда бывают общие цели. Мне жуть, как любопытно глянуть, что же происходит в Пнях, — усмехнулся я, приглашающе махнул отряду рукой и двинулся к броневичку, около которого стояли легковые машины, принадлежащие Жорке и Мирославе.
— Говорят, там прям ужас какой-то! — выдохнул козлобородый некромант, пытаясь унять нервную дрожь в пальцах.
Мирослава презрительно на него посмотрела и проронила:
— Ты можешь идти позади меня. Я тебя защищу.
— Скорее нас всех сударь Ратников защитит! — ахнул Чернов, первым заметивший мой новый перстень. — Вы, оказывается, архимаг!
— Ага. А чего тебя удивляет? Я думал, что ты сразу понял по моему сильно мудрому лицу, что у меня А-ранг, — насмешливо проговорил я, миновав гостеприимно распахнутые ворота.
— Э-м-м, — замычал парень, не зная, что ответить.
— Да кто же вы такой, Артур Григорьевич? — помог ему Жорка, вытаращив коровьи глазёнки. — Как вы так улучшили свой дар?
—
— Всё верно. Я такой. Потом будете своим внукам рассказывать, что имели счастье быть знакомы со мной, — иронично проговорил я и перевёл тему: — Сударыня, вы документы мне привезли?
— Привезла, — кивнула она, нырнула в свою машину и вытащила из бардачка картонную папку с завязками.
Красотка передала мне папку, а я дал её Рябому и сказал:
— Сгоняй в особняк, отдай папку Пчхину и скажи, чтобы положил в сейф.
— Есть, — кивнул тот и со всех ног помчался к дому.
— Солдат, заводи броневик, — приказал я простолюдину.
Тот кивнул и полез за руль. А мы все разместились на пассажирских сиденьях.
— Этот броневичок новее того, — подметил Жорка, нервно подёргивая козлиную бородку.
— Кажется, я расту в глазах отца, — не без гордости сообщил Чернов, поставив винтовку между коленей.
— Я знаю вашего отца. Он не видит дальше собственного носа, — язвительно сказала Синявская, поглядывая на свои ухоженные ноготки, покрытые лаком.
— А вы не видите дальше своих когтей, — парировал парень, позволив себе кривую улыбочку.
— Если вы будете продолжать в таком же духе, то рядом есть замечательное кладбище. Думаю, там найдётся место для двух могил, — многозначительно выдал я, попутно глянув через окно на Рябого, мчащегося к броневичку.
— А вы тиран, Ратников, — усмехнулась Мирослава. — То-то глупышка Анна влюбилась в вас по самые сиськи. Домашние девочки любят властных мужчин.
— Да что вы можете знать о любви? Уверен, что самка богомола ваш кумир, — саркастично выдал я, заметив, что после слов Синявской лицо Чернова резко помрачнело, а в глазах появилась боль. Неужели он влюблён в Коломейцеву?
— Всё, отнёс! — ворвался в броневик запыхавшийся Рябой.
— Поехали! — крикнул я Солдату и с серьёзной миной на лице сказал охотникам: — А теперь все слушайте меня, если не хотите погибнуть в Старых Пнях. Будем действовать так…
Я принялся объяснять свою тактику, а народ внимательно слушать меня, отбросив все свои разногласия. Даже Солдат прислушивался, попутно следя за дорогой. А та вела нас всё дальше и дальше от Чернявска.
Вскоре за окном потянулись поля сорной травы, потом появился ржавый металлический мост, перекинутый через узкую грязную речку, а спустя час на горизонте показался мрачный чёрный лес.
Мы поехали вдоль него в тени высоких деревьев, покрытых уродливыми наростами, пятнами гнили и клочьями лишайника. Воздух здесь пах перегноем и чернозёмом. А на фоне рокота мотора звучало воронье карканье. Но буквально через несколько минут оно пропало, а дорога обогнула лес и показался покосившийся указатель, на котором облупившейся краской было написано «д. Старые Пни, 1 км».