Даже ведьмы умеют плакать

Убивать не надо.

Убивать не велено. Просто покалечить, и все. Ну, и припугнуть, конечно.

Объект проживал – удобней некуда. В серой девятиэтажке без консьержки и даже без домофона. И возвращался он каждый день домой примерно в одно и то же время – около девяти.

В апреле в этот час уже темно. Фонари светят тускло. Однако все ж таки светят, и из неприметной «девятки» с тонированными стеклами исполнитель

Ожидание оказалось недолгим.

Вот он, объект. Идет не спеша. Дома его ждет жена, ужин и чай.

Дубленочка нараспашку, кожаным портфельчиком помахивает. Буржуй. Сволочь. Давить надо таких гадов, и безо всяких денег. Ну, а за деньги – еще приятней. Двойное удовольствие в одном флаконе.

Исполнитель натянул шерстяную маску на лицо. Совсем не обязательно, чтобы его потом опознали. Тем более что дело это у него не первое – а сколько еще предстоит!..

Как только объект открыл дверь в подъезд, исполнитель выскочил из машины. Захлопнул дверцу и быстро, быстро – к подъезду. Темно, никаких прохожих вокруг. И никакой возможности опознать его – у тех, кто, может быть, случайно смотрит из окон: просто мелькнула серая тень, и все.

Исполнитель вбежал в подъезд, когда объект уже поднялся к лифту. В три прыжка преодолел ступеньки. Объект стоял спиной и даже не услышал, не обернулся.

Короткий удар дубинкой со свинчаткой – по шее слева. Там болезненное место. Очень больное. Объект ошеломлен. Он даже не понял, что происходит. Он инстинктивно хватается за шею и изумленно оборачивается. Тут же – удар рукой в перчатке прямо в переносицу. От удара объект отшатывается, сползает по стенке. Еще один удар – дубинкой по плечу. Мужчина ахает от боли и неожиданности – но не кричит. У него даже не хватает ума кричать. Он опрокидывается наземь. Лежит на спине и только с удивлением и страхом смотрит на исполнителя. И вот тут надо произнести ключевые слова. За них исполнителю главным образом и платят. За них – и за работу, конечно. Исполнитель нагибается к объекту и внятно произносит:

– Это тебе за Ольгу, понял?

На лице объекта – растерянность и страх.

– За Ольгу, понял? – еще раз повторяет исполнитель, наклонившись и схватив человека за горло. Тот испуганно кивает.

На его лице – мольба о пощаде.

Но пощады не будет. За что уплачено – то случится. Исполнитель никогда и никого не подводит. И потому он изо всех сил бьет человека ногой в пах. Каблуком в самое больное мужское место.

Лицо жертвы искажается болью. Глаза вылезают из орбит. Из горла рвется нечеловеческий вопль.

Крик еще не успевает стихнуть, как исполнитель выходит из подъезда.

Еще секунда – и он уже за рулем своей «девятки». Неприметная серая машина, номера забрызганы грязью. Поворот ключа, педаль акселератора в пол. Машина срывается с места. На ходу он сдирает с себя маску.

Неплохая работенка. Быстро, чисто и весело. Эффектно и эффективно. Завтра он получит за нее свою тысячу долларов. Заказчик его еще ни разу не подводил. Ему с ним, этим заказчиком, прямо-таки повезло. Очень повезло.

Лизе снился сон.

И она понимала: это всего лишь сон. Но он был таким невыразимо прекрасным, что Лиза отдала бы все, чтобы это происходило наяву.

Снилась ей вечеринка в роскошных интерьерах: мрамор, золото, живые пальмы, фонтанчики. Бесшумные вышколенные официанты в белых куртках. На Лизе – длинное черное платье с открытой спиной. На груди – нитка рубинов. В руке – стройный бокал шампанского.

А вокруг – расфранченные богатые мужчины и роскошные женщины. И все они – понимала во сне Лиза – и есть ее окружение . Все они знают ее, и уважают, и радостно приветствуют. Подходят. Оглядываются. Обсуждают. Завидуют. И неспроста. Ведь она – королева этого вечера. Вся вечеринка – в ее честь. Что-то Лиза сделала такое, что она здесь главная. Может, международную премию только что получила или в главной роли снялась. Неважно. Главное, что все чествуют ее, и ей улыбаются, и каждый из гостей хочет, чтобы она обратила на него свое благосклонное внимание. И это чувство – что она в центре взглядов, и мыслей, и вожделения – пьянит еще сильней, чем «Дом Периньон» в бокале. Это чувство взрывается восхитительными пузырьками прямо в сердце, и хочется, чтобы оно длилось и длилось…

Поцелуи, объятия, комплименты, журналисты… Феерический вечер. Грандиозный прием. Но что ее беспокоит? Что заставляет нервно оглядываться, маскировать тревогу обворожительной улыбкой? И почему в ушах все время звенит незнакомый голос, повторяя беспрестанно: «Лиза, ЭТО ЕЩЕ НЕ ВСЕ!»

Но что же может быть сверх того? Ведь она и так – королева, и весь мир скромно пристроился у ее ног…

И наконец Лиза понимает.

Все дело в НЕМ. В одном человеке из доброй сотни гостей. Он – единственный на всю вечеринку, кто не обращает на нее ни малейшего внимания. Он не подходит к ней, не улыбается, не обжигает руку губами. Лиза вообще не видит его лица, потому что он намеренно стоит, все время отвернувшись от нее, и что-то обсуждает с двумя мужчинами. Но те двое, однако, не забывают бросать на Лизу взгляды, полные восхищения и некоторого смущения (оттого, наверное, что вынуждены иметь дело с этим невежей). Им, кажется, стыдно из-за того, что Лиза видит только мощную спину неуча, его узкие красивые бедра и идеально сидящие брюки. Им неприятно, что их собеседник как будто нарочно избегает Лизиного взгляда.

И тогда Лиза, мило улыбаясь в ответ на восторженные взгляды гостей, решительно идет через зал по направлению к невеже. Тот по-прежнему игнорирует ее и стоит спиной. И вот она подходит к нему почти вплотную, на расстояние вытянутой руки. Она хочет похлопать его по плечу и бросить что-то небрежное, вроде: «Эй, мистер, а как вам вечеринка?» – но внезапная робость останавливает ее. Лиза понимает: она боится увидеть его лицо. А вдруг ей почему-то нельзя его видеть? И в этот момент он сам начинает поворачиваться, медленно-медленно, и в зале как будто дополнительный свет включается. Все гости замирают, ожидая, чем закончится эта сцена. Все взгляды устремляются на мужчину – и Лизу. И в этот момент голос внятно произносит: «Ну, вот и он – кого ты так ждала…»

Сердце у Лизы стучит громко, дыхание перехватывает – и наконец ОН поворачивается, и перед Лизой открывается ЕГО лицо, и Лиза сразу понимает, что это мужчина ее мечты – каким представляла она его во многих видениях и снах. Загорелый, темноволосый, голубоглазый, сильный. Он ласково смотрит на нее и ласково улыбается. И в его глазах написано: без нее, Лизы, ему не жить. Мед, и озорство, и обещание бездны – все в этом взгляде. Он медленно протягивает к ней руку. Он хочет коснуться ее руки, и Лиза знает: это не просто вежливость, и не флирт, и даже не страсть. Его рука, накрывшая ее ладонь, – это навсегда.