Шрифт:
Из пояса астероидов на Землю возвращался фотонный планетолет "Витязь".
Два с лишним часа назад корабль пересек невидимую линию, по которой вокруг Солнца движется Марс. И хотя пространство в ближнем приземелье было таким же черным и пустынным, как и в поясе астероидов, настроение у команды заметно улучшилось. Голубая звездочка прямо по курсу корабля с каждым часом становилась все ярче и ярче. Все разговоры, естественно, крутились вокруг Земли.
– На Украине сейчас утро, тихое, прохладное, – мечтательно улыбаясь, говорил
Кроме него, в рубке находились еще четверо: командир экипажа
Андрей Косенко, первый пилот Александр Ермаков, штурман Дмитрий Стеблев и бортинженер Иван Бережной.
– А какие там леса, реки… – продолжал Шпагин, блаженно закрывая глаза.
Все с улыбкой на него смотрели.
– А я бы предпочел что-нибудь более острое, – сказал тут
Бережной. – Например, завтрак на вершине Эльбруса. И не в гордом, как вы могли подумать, одиночестве, а в компании с какой-нибудь сердобольной и не слишком дряхлой особой.
– Однако, Иван, вы романтик, – заметил Косенко, смеясь.
Тут Шпагин повернул к нему внезапно исказившееся побледневшее лицо.
– Что с тобой, Коля? – добродушно спросил у него Бережной. – Или ты не согласен с моими планами?
Шпагин не ответил. Он только судорожно сглотнул и ткнул пальцем в сторону центрального монитора.
– Однако! – только и смог сказать Косенко.
Все присутствующие ошарашено уставились на монитор. В одну и ту же секунду всех посетила одна и та же мысль – галлюцинация, с психикой явно происходило что-то непонятное. Однако, когда они обменялись быстрыми взглядами, стало ясно, что все пятеро видят одну и ту же картину.
Первым в себя пришел командир.
– Радар! – коротко приказал он.
Бережной тронул пальцами клавиши пульта. Тотчас в нижней части монитора побежали строчки, и бортинженер подчеркнуто-бесстрастным голосом принялся докладывать:
– Объект материален. Расстояние до объекта – 342 километра.
Геометрические размеры: высота – 4 километра, размах крыльев – 16 километров, ширина пасти – 1,8 километра.
– Однако, – повторил Косенко опять. – Ширина пасти… Скорость сближения?
– Два километра в секунду.
– Стало быть, если мы ничего не предпримем, то столкнемся, примерно, через две с половиной минуты… А ничего себе, красавец!
На экране, взмахивая перепончатыми крыльями, двигался из черноты космоса гигантский дракон. Был он именно таким, каким его частенько изображали на средневековых гравюрах, с полной огромных зубов пастью, острыми когтями на длинных пальцах, маленькими желтыми глазками под низкими надбровными дугами. В общем, ничего особенного, если, конечно, не считать того, что это не средневековая гравюра, не боевик, не сон, не Земля, а самый что ни на есть глубокий космос, в котором какая-то ни было жизнь, пусть даже и сказочная, просто невозможна.
– Ермаков, внесите изменения в программу полета. Отклонение
– "Миф", это "Витязь", прием! – тотчас забубнил Шпагин в микрофон.
Уверенные распоряжения командира вселили в членов экипажа спокойствие. Первоначальная растерянность улетучилась, уступив место деловой суете.
Размеры дракона на мониторе между тем увеличились почти вдвое.
Стали видны поперечные ярко-лиловые и белые полосы на брюхе чудовища, отливающая зеленым чешуя на плечах и хвост, длинный и тонкий, мечущийся из стороны в сторону, показывающийся на короткие мгновения то из-за крыльев, то из-за головы, то из-за брюха.
– Готово, – произнес наконец Ермаков.
Тотчас изображение дракона, располагавшееся прямо по центру монитора, медленно поплыло в сторону и замерло в правой его части.
Корабль, меняя курс, совершил поворот.
– Это ж надо! – взволнованно сказал Стеблев. – Уж чего-чего, но такого…
– "Миф", это "Витязь", прием! – продолжал бубнить Шпагин. Он казался растерянным. – Ничего не понимаю… Заснули там, что ли?
– Что, не отвечают?
– Молчат.
– Странно, однако…
– Командир, – в голосе Ермакова явственно сквозила тревога.
–
Объект резко изменил курс и увеличил скорость. Кажется, он нами заинтересовался.
– Добавьте к отклонению еще шесть градусов.
В рубке повисло напряженное молчание. Пять пар глаз с напряжением вглядывались в монитор, в котором изображение дракона по-прежнему продолжало увеличиваться в размерах.
– Какой, однако, настырный, – пробормотал Косенко. – Если он не одумается, придется малость его проучить. – Он включил внутреннюю связь и четким размеренным голосом произнес: – Внимание! Внимание! Всем свободным от вахты сотрудникам и пассажирам немедленно занять аварийные амортизаторы! Внимание! Внимание!..
Командир повторил распоряжение еще раз и выключил связь. Было слышно, как где-то в глубинах корабля завыла сирена.
– Думаете, успеют? – поинтересовался Бережной.
– Норматив – 41 секунда, – сказал Шпагин.
– Норматив, – проворчал Косенко. – Знаю я эти нормативы…
Расстояние до объекта?
– 127 километров.
– Как связь с Землей?
– По-прежнему не отвечают.
– Иван, проверь состояние бластеров.
– Уже. Зарядность – 70 процентов.
– Что ж, будем драться.
Косенко выпрямился и, положив ладони на плоскости управления противометеоритными бластерами, замер. На экране же возникли несколько концентрически расположенных колец с крестиком посередине, который после недолгих манипуляций расположился точно на бугристой морде.