Дед Матвей (сборник)
Шрифт:
Сидим и только крякаем, видя, как у нас природа "охраняется".
Подплывает баркас, а на баркасе пять загорелых "гражданов" с усами под носами (кое-кто с седыми) и железными вилами в руках.
– - Доброго здоровья!
– - говорят граждане.
– - Здравствуйте!
– - говорим мы.
– - На охоту?
– - Нет, так... Посмотреть, что да как тут на косе... А вы?
– - А мы комку собираем...
– - Ну, присаживайтесь, закурим...
Сели, закурили.
– - Так комку, говорите,
– - Комку собираем...
– - Что же у вас: артель или как?
– - Какая там артель? От хозяина.
– - Ну и что?
– - Да что! "Горек, сестрица, наш хлеб..." Где ж его тут много заработаешь, когда и выгреби, и высуши, и собери, и спрессуй, а тебе по пятнадцать копеек с пуда за всю эту работу заплатят!..
– - А кто же у вас этот самый "хозяин"?
– - Да Гальперин какой-то из Харькова...
– - А что ж это за Гальперин такой?
– - А мы, что ли, знаем, а мы, что ли, видели его? Живет себе в Харькове, а мы тут работаем... Здесь у него уполномоченный... Иногда приезжает из Харькова посмотреть, вот и все...
– - Ишь, какой Гальперин! Сидит в Харькове, а вы тут собираете!
– - Эге!
– - А почем этот Гальперин продает комку, что вы для него собираете?
– - А мы знаем? Может, по целковому, а может, по полтора... Она недешева...
– - А вы для него по пятнадцать копеек собираете?
– - Эге!
Тут уж (из песни слова не выкинешь) в спокойную нашу беседу начали встревать, с нашей (признаемся!) стороны, слова, которые никак нельзя запечатлеть на бумаге... Нехорошие слова начали встревать.
– - Так что же вы, -- говорим, -- не можете сами того сделать, что делает Гальперин? Не можете сколотить артели, чтоб не кормить Гальперина?
– - Да знаете...
– - Что знаете?
– - Да Гальперин заплатил за аренду четыре тысячи и еще машины...
– - А вы этого скопом не могли разве сделать? Разве вам Наркомзем не пошел бы навстречу, не дал аренды в рассрочку?
– - Разве нет у вас комбеда, который мог бы на себя это взять? Нет кооперации? Вы стоите, чешете затылки, а Гальперин в Харькове не на комке, а на перинах спит?!.
– - Так-то оно так! _Да мы ж народ темный_?!.
– - Темный вы народ?!. Как Гальперину (трах, трах, трах!) на перину зарабатывать, так "не темный", а как на себя -- "темный" ?!.
– - Так-то оно (трах, трах, трах!) так! Правильно!
– - А потом скулите, что "жисть чижолая".
– - Ну что вы с нами сделаете, коли мы такие. Эх (трах, трах, трах!), "жисть"!
– - Только это мы и умеем: я на вас "трах", вы на "жисть" "трах", а Гальперины на перинах спят!..
И еще одно. На Денисовой косе, говорят, комки ежегодно собирают около сорока тысяч пудов. Посчитайте, сколько Гальперины смогут приобрести перин из-за того, что "мы ж народ темный". И не забывайте, что для того, чтоб комку собирать, даже "света" особенного не надо: комка сама растет, сама на берег лежится, а ты только сгребай да прессуй...
Так даже и для этого "мы народ темный" (трах, трах, трах!).
1926 ______________________________________________________________________
Ярмарка
I
Еще и не сереет на дворе перед рассветом, а под дверью, как из громкоговорителя:
– - На ярмарку! Вставайте!
То Еремей Васильевич на своей паре подъехал к школе.
На ярмарку нужно двинуться заранее, так как до нее двадцать верст, а приехать туда нужно так, чтобы и место выбрать, и стать как следует, и не проворонить ни одной минуты на этой самой ярмарке...
Кое-кто еще с вечера двинулся на волах. Так, чтобы по дороге еще и скот попасти. И будет он тогда на ярмарке как налитой, и цены ему тогда не будет.
– - Н-н-о, детки!
"Детки" бегут, крутят хвостами, громыхает "ход" -- печенка, губы и зубы прыгают.
– - Н-н-о! А-вона! А-вон-а-а!
"А-вона" бежит над полем, а колосья царапают по самому "храпу", ну "а-вона" и дергает.
Щелк кнутом... "А-вона! А-вон-а-а..."
...На ярмарку!
Благословило на свет. Показало солнце свое заспанное лицо, ударило лучами по лугам, по степям, по садам, по левадам.
И видно, как до самого того леска, куда только глаз достает, потянулись дорогой возы...
И на лошадях, и на волах, и на коровах... Арбы, возы, возки... С клетками, с сеном, с соломой... А на возах и куры, и овца связанная, и теленок... мычит, пытаясь подняться... А за возами и жеребята, и телята, и коровенки с привязанными к хвосту телятами.
– - Гей! Цоб! Цобе! Н-н-но!
На ярмарку!
Идут, идут, идут, идут...
И дорога уже не дорога, а громадная пестрая змея, живая, извивающаяся, не спеша ползет она вон за тот лесок.
И где голова ее и где хвост, неизвестно, ибо протянулась она уже за лесок, а хвост ее за бугром, там где-то, позади.
Наш воз выскакивает из этой змеи, оставляя ее то справа, то слева, громыхает по комьям... Шелестят потревоженные травы...
– - Здорово, Петрович! И вы на ярмарку?
– - А как же! Здравствуйте!
– - "Голландку" свою ведете?
– - Вот именно!
– - Заливает молоком?
– - Заливает!
– - Не продешевите ж!
– - А это уж как придется...
Визжит на возу поросенок, привязанный веревкой к "драбирке" [1]. Мечется, бедняжка, и не знает, что сегодня он уже не обыкновенный поросенок, а объект домашнего бюджета... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .