Дед Мороз - супергерой
Шрифт:
— Опасный ты человек, Кукушкина, — тихо сказал Иван и покачал головой. — Не подозревал.
Марианна робко улыбнулась.
Иван меньше всего ожидал того, что в белой вязаной сумочке, расшитой блестящими синими снежинками, Кукушкина носит электрошокер.
— Работа такая, Ванечка. Всякое бывает.
— Наташа сейчас мужу звонит, — сообщила Лера, усаживаясь за стол рядом с Иваном. — Он в полиции работает, и сегодня как раз на дежурстве. Кажется, эти двое — личности известные. Так что мало им не покажется.
В кухню вошла Наташа —
— Паша позвонит, как только будут новости, — сообщила она, накрывая на стол.
— Спасибо тебе, — Лера тепло смотрела на Ивана, и её синие глаза сияли. — Ты настоящий волшебник.
— Я-то что? Это всё Снегурочка, — отшутился Иван.
Марианна заметила, что на Леру и Наташу он смотрит по-другому, не так, как на неё. И сразу видно, какие у него красивые глаза, ещё красивее, чем обычно. И говорит с Наташей и Лерой по-другому, — не покровительственно, не насмешливо и не снисходительно.
— Ты не испугался их, — покачала головой Лера.
— Это нормально, — пожал плечами Иван. — Это не подвиг и не событие.
— Да, но перед этим два мужика вышли из подъезда, и оба сделали вид, что ничего не заметили. Сели в свою машину и укатили.
Наташа, которая сидела рядом с Марианной, коснулась её ладони:
— Можно?
— Что? — не поняла Марианна, мысли которой были заняты только тем, как Иван разговаривает с Лерой.
— Руку посмотрю. Где маникюр делали? Неплохо.
— Я… нигде, — скромно сказала Марианна. — Я сама.
— Сама? — удивилась Наташа. — А на правой руке как, удобно делать?
— Я амбидекстр, — сообщила Кукушкина. — Мне удобно.
— Что? — не поняла Лера. — Кто вы?
— Человек, который одинаково хорошо владеет и левой, и правой руками, — пояснил Иван.
Интересно, что ещё новенькое он узнает о Кукушкиной сегодня?
— Видно, что непрофессионально, но хорошо! — похвалила Наташа, продолжая с профессиональным интересом рассматривать узкую ладонь Марианны.
— Я заказала набор для начинающих, — пояснила Марианна. — А потом втянулась.
— А подлиннее ногти не хочешь? — задумчиво спросила Наташа.
— Нет, в работе мешают. Я в детском саду работаю, воспитателем на яслях.
И как он раньше не догадался?! Конечно, где ещё может работать Кукушкина? Только в яслях. Потому и он вдруг стал "Ванечкой".
— Ну смотри, если надоест самой делать, приходи ко мне.
— Да, очень рекомендую, — улыбнулась Лера. — Я не только к профессионализму предъявляю очень высокие требования, но и к соблюдению санитарных норм. Хожу только к Наташе. Хоть и дорого берёт, но есть, за что.
В это время зазвонил телефон Наташи.
— Всё, — улыбнулась Наташа, убирая телефон. — Твои обидчики, Лера, обрели пристанище на ближайшие двое суток. Но скорее всего, они задержатся "в гостях" дольше. Видимо, что-то есть на них.
… - Как давно ты работаешь в детском саду, Кукушкина? — спросил Иван, когда они ехали домой
— Одиннадцать лет. С девятнадцати, сразу, как окончила педагогическое училище. Сейчас мне тридцать.
— Угу, я уже сосчитал, — буркнул Иван. — А в "Олимп" как попала?
— По объявлению. Надо было…чем-то себя занять.
— Тебе что, в садике мало работы? Не думаю, что остаётся время для тоски.
— Ну там… ситуация была несколько иная.
— "Несколько иная!" — раздражённо передразнил Иван. — Можно не вокруг да около, Кукушкина? Выражайся яснее.
— Семь с половиной лет назад муж от меня ушёл к другой женщине, — спокойно ответила Кукшкина. — Ну как ушёл… Это я ушла, потому что он в квартиру, которую мы снимали, привёл новую жену. Мы с Толиком из одного городка, тут, в области. Я поступила в педагогическое, а он уже учился в автотранспортном техникуме. Он меня старше на три года. Пока я училась, Толик техникум окончил, в армии отслужил. Я его ждала. Потом мы оба начали работать. Расписались, квартиру сняли. Всё нормально было. Толик работящий, непьющий, не обижал меня. Но потом вот…
Кукушкина развела руками, дескать, бывает.
— Вот как, — хмуро сказал Иван. — Ну и скатертью дорога, правда же, Кукушкина? Зачем тебе предатель?
— Я не такая цельная и принципиальная, как ты, Ванечка, — улыбнулась Кукушкина. — Ты, как я поняла, отрезал. Для тебя вопрос о том, прощать или не прощать, даже не стоял. Для тебя просто человек перестал существовать.
— Ты всё правильно поняла, Кукушкина! — удивлённо кивнул Иван.
Всё же такой тонкой проницательности он от неё не ожидал.
— А я готова была простить. Года два после развода я ещё ждала его.
— Ну и дура! — в сердцах воскликнул Иван. Прямо как юный Марк. — Блаженная!
— Наверно, ты прав, — совсем не обиделась Кукушкина. — Но Толик один у меня был. Мама с папой развелись давно, у каждого своя семья. Бабушек — дедушек нет. Я жила у тёти, маминой старшей сестры, а потом муж тёти вернулся из мест не столь отдалённых, начал на меня с интересом поглядывать. Я всё делала, чтобы наедине с ним не оставаться, из кожи вон готова была вылезти. Вот и сбежала сюда, как только аттестат после девятого класса получила. А Толик… он как луч света был, совсем другой.
— Не знаю, что и сказать, — честно признался Иван.
Он так остро сочувствовал сейчас Кукушкиной, что растерялся под напором этих эмоций.
— Но потом-то я привыкла, перестала о нём вспоминать, — успокоила Ивана Кукушкина. — Даже рада, что он так и не вернулся ко мне. Даже не знаю, где он сейчас, как живёт, и мне совсем не интересно. А у меня всё хорошо. Мне бы ребёнка родить, пока возраст позволяет. А замуж я и не собираюсь больше. Зачем?
Сначала Иван молчал, сраженный наповал подобным откровением. Если честно, он был уверен в том, что такие, как Кукушкина, только о замужестве и грезят. А тут приплыли, что называется…