Дед

Старику было 80 лет. Хорошо пожил. И в уме, и в здравии. Вот только ноги. Штука такая досадная – слушаться отказывались. Едва передвигались, ёж им в валенок. Да что ноги – голова бы не подводила, и то жить лучше.

Утром

все кто куда разбрелись. Еле-еле расходился, цветы полил для верности (вдруг дочка забегалась, забыла), Акбару вынес плошку. Гордый пёс! Голодным будет, а скулить-тявкать, как шавка, не станет. «Пап, поешь, до обеда не жди». Некогда. Чая выпил пустого, холодильник не открыл. Неделю собирался, вчера уж решился, терпение лопнуло.

Дед не замшелый какой, а современный. Ремесленное закончил, танки в армии узнал, как в свою душу не заглядывал, – так сроднился с семейством гусеничнолапых. После службы уж и техникум осилил, с образованием в мастера не лез – сами предложили. Спокойно работал, без надрыва. Слишком идейных, скачущих на стенку умел словами, передавшимися от деда по наследству, остепенить, так что к профессии и обязанностям подходил с удовольствием, со вкусом. Там, где другие ковырялись, радость находил, оттого и не в тягость любое дело казалось.

Женился неожиданно, удивлялся первое время: вокруг вон какие, а лишь у меня така-ая, самая…, и слов не мог подобрать. Тихо жили, фэншуев не знали, а в дом зайдешь вечером – занавесочки накрахмаленные висят, и скатерть (девчонкой вышивала) по-праздничному к будничному ужину ждёт.

У дочери дом тоже нарядный. Двухэтажный, с балконом. Спальня деда на первом этаже, для внуков рядом отдельные. Второй дочь с зятем занимают, для родни место найдётся. Телевизоры в каждой комнате. Удобно. Двадцать первый век. Наверх старик давно не поднимался: лестница и широкая, и некрутая, но ноги-колотушки, ёж в пятку, до того дервенели и пухли, что по двору пройти за счастье. Словом с Акбаром перекинешься, дома у окна с горшками постоишь да и к своему телевизору. Всё в нём понятно, кнопки известные.

Когда научились с женою копить, хотя и не скупились сроду ни на еду, ни на дочку, ни к родным с подарками нагрянуть, решили дом строить. Время к пенсии приближалось, в стране перемены маячили, но не гремели; зарабатывать стали, что ж не строиться, коль руки есть. Материал за двести километров смотреть ездил, племяши, братья помогли сруб поставить. Пока садился, на доски накопили, на окна. Да… Приятно вспомнить. И без газа сначала жили, печка радовала. Аромат свежего дерева. Всё сам прикрутил, привинтил, прибил. Дочь-красавица, в маму, умница, замуж не торопится, посмеивается…

Конец ознакомительного фрагмента.