Дефиле над пропастью
Шрифт:
Глава 1
Элена
Если бы не Оскар, она бы упала. Но сын крепко поддерживал Элену под локоть.
Гроб плавно заехал в топку. Дверка с грохотом захлопнулась, отгораживая живых от мертвой.
Звук ударил по ушам, и Элена покачнулась.
Раздался плач. Это не выдержала Алиса. Она крепилась весь день, так же как и Элена, но нервы сдали. Ее жених тут же обнял девушку, и она уткнулась лицом ему в грудь.
– На тебе лица нет, – услышала Элена голос сына. – Давай выйдем на воздух.
Она кивнула и дала Оскару вывести себя
На улице ей и правда стало лучше. Но лицо все еще горело, и Элена протерла его снегом.
– Мама, что ты делаешь? – упрекнул ее Оскар. – У меня влажная салфетка есть, могла бы попросить. – Он полез в сумку, но Элена его остановила:
– Уже не надо.
– Возьми хотя бы платок.
Из дверей крематория стали выходить остальные. Их было немного – большинство людей ушло сразу после панихиды. Остались самые близкие, которых Элена знала, да еще опер Сергеев, имени которого она то ли не знала, то ли не запомнила, и парень модельной внешности, виденный ею впервые.
– Ты не знаешь, кто это? – спросила она у сына.
– Нет. Может, журналист?
– Не похож. Да и что ему тут делать? О Коко все забыли. Времена, когда сам Живанши хотел сделать ее лицом своего Дома моды, а Феллини снять в кино, канули в Лету… – Элена почувствовала, как к горлу вновь подступает комок. – Она была истинной королевой подиума. Первой и единственной манекенщицей тех времен, кого признали на Западе…
Голос сорвался, Элена разрыдалась.
Она познакомилась с Викторией, когда та еще была начинающей. Элена, уже опытная манекенщица, про себя подсмеивалась над ней. Девушка казалась ей неуклюжей и не годной для работы на подиуме. Потом оказалось, она просто на каблуках ходить не умеет.
Она вообще была мало развита в этом плане. Обычно красивые девушки ее возраста все знали о прическе, макияже, маникюре, Виктория же поражала своим невежеством в этих областях. Как-то Элена предложила той сходить с ней за компанию в варьете. Коко с радостью согласилась. Но, когда узнала, что надо принарядиться, сникла.
– У тебя нет выходного платья?
– Нет.
– Ты работаешь манекенщицей и не имеешь…?
– Я не так давно работаю. Пока не подарили.
– Так купи сама или закажи у портнихи.
– Боюсь, куплю или закажу не то.
– Ладно, я тебе одолжу платье. У меня есть одно, которое тебе пойдет очень. Но оно дымчатое, и чтобы ты с ним не слилась, сделай стрелки пожирнее и губы ярче накрась.
– Может, ты меня накрасишь?
– У тебя что же, и косметики нет?
– Есть. Но я краситься не умею.
– Ты с луны, что ли, свалилась, девушка?
– Почти, – улыбнулась Виктория. – Я выросла в таком захолустье, где помаду, как реликвию, из поколения в поколение передают. И красятся ей только по праздникам.
После того похода в варьете девушки не виделись месяца два. Элена сдавала сессию, потом отдыхала с мамой в Кисловодске. Когда вернулась в Москву, встретилась на показе в ГУМе с Викторией и не узнала ее. Внешне девушка оставалась все той же, даже прическу не сменила – ракушка на затылке стала впоследствии ее визитной карточкой, а вот подавать себя стала
– Мама, возьми себя в руки, – услышала Элена голос Оскара. А потом увидела, как к ней торопливо шагает Васко с каким-то пузырьком в руках.
– Прими, – сказал он ей, вытряхнув на ладонь таблетку.
– Что это?
– Мощное успокоительное. В аптеке посоветовали. Утром купил, выпил и, как видишь, отлично держусь.
Элена сунула таблетку в рот.
– Только снегом не заедай, – пробубнил Оскар, – у меня вода есть.
Она запила таблетку и стала ждать, когда подействует.
– Элена Александровна, мы можем поговорить? – обратился к ней Сергеев.
С разрумянившимися на морозце щеками он выглядел еще привлекательнее. И как бы ни была расстроена Элена, она это отметила.
– Извините, пожалуйста, я забыла, как вас зовут.
– Михаилом.
– Михаил, я не против ответить на ваши вопросы, но мы поминальный обед заказали. Надо ехать в кафе.
– Давайте, я вас до него довезу. По дороге поговорим.
– Хорошо. Я сейчас предупрежу своих.
Через пять минут она забиралась в салон «Лады» и с тоской смотрела на «БМВ» сына. Там подогрев сидений, много места, хорошая музыка, наконец. А тут холодно, тесно, пахнет бензином и какой-то ужасной хвойной отдушкой.
– Сейчас печку включу, согреетесь, – сказал Сергеев, заметив, что Элена передернулась. Он думал, она только от холода.
– А что за молодой человек на похоронах присутствовал, не знаете? Он в сторонке стоял. Высокий такой…
– Это сосед вашей покойной подруги Данила Власов. Не упоминала она о нем?
– Нет, – ответила она, не задумываясь.
– А по его словам, они тесно общались.
– Может быть. Коко была очень культурным, вежливым, располагающим к себе человеком. Консьержам всегда небольшие подарочки преподносила, с соседями ладила и, если сталкивалась в подъезде, беседовала…
– У Власова в квартире Виктории есть персональная чашка.
– А это вам откуда известно?
– Известно, – уклончиво ответил Михаил. – Как думаете, у нее мог завязаться роман с молодым человеком?
– Категорически нет. Она с предубеждением относилась к людям, выбирающим себе партнеров гораздо моложе себя.
– Всех рано или поздно начинают путать бесы.
– Если с Коко такое и произошло, то она скрыла это от меня. И я все же сомневаюсь, что «бесовская путаница» имела место быть. После смерти последнего супруга Коко, как она сама выражалась, запечатала коробочку. Или же – отказалась от секса.