Дегустатор ядов
Шрифт:
– Как она? – Взгляд у заглянувшего в комнату дяди Сережи был все еще затуманен. Чувствую, нервы подкосили даже этого, всегда уверенного в себе человека.
– Плохо.
В этот самый момент мама застонала, отчим тут же посерел и скрылся. Мне тоже было страшно, но оставлять ее в такие минуты по крайней мере неправильно. Ладно мужики, им все простительно, но я то. Вдруг мама схватила меня за руку и слегка покусывая губы, произнесла.
– Ты только не вини его ни в чем. Поверь, с ним я была счастлива.
– Тихо-тихо, молчи. Сейчас приедет скорая и все будет хорошо.
Поцеловав
– Вы не повезете ее в больницу? – Ошарашенно наблюдая за тем, как врачи начинают раскладывать инструменты, тихо спросила я.
– Нет. Уже не успеваем. – Положив руки маме на живот, спокойно проговорила высокая сухощавая женщина-врач. – Помогите мне ее раздеть, роды уже начались.
Как от этих вестей дядя Сережа не грохнулся в обморок, не знаю, лично я была близка к этому. Особенно тяжело стало, когда врач больше не слушая нас, начала уверенно руководить процессом. Все это время мама не отпускала мою руку, так сильно помочь я не могла. Однако по сути этого и не требовалось, нам повезло, врачи оказались опытными. Прошло всего около часа, как наш дом оглушил крик новорожденного, услышав который мама потеряла сознание.
– Аллергии на лекарства есть?
– Нет.
Обрадованная появлением на свет братика, я не сразу заметила, что маме стало только хуже. Почему-то казалось, что с рождением ребенка все закончится. Однако все только-только начиналось, ей явно стало хуже. Это было заметно по начавшим суетиться врачам. Отдав малыша на попечение дяди Сережи, они сделали несколько уколов, а затем попросили одеть маму, как можно быстрее.
– Что происходит?
Уже в машине тихо спросила я, испуганно разглядывая торчащие из ее рук трубки. Пока мы опускали ее вниз, мама не подавала никаких признаков жизни, так что хотелось плакать. А вот малыш спокойно сопел рядом и судя по всему не испытывал никаких неудобств.
– В ее возрасте роды довольно часто обостряют болезни, еще и ребенок для ее тела довольно крупный. Случись роды в срок, вообще бы могли бы не спасти, а так надежда есть.
И это называется утешили. Да меня скоро саму инфаркт хватит с этими врачами. Хорошо хоть в приемном покое объяснили, что ничего страшного с мамой не произошло, просто тяжелые роды вымотали ее до предела, да еще и аппендицит воспалился. Пришлось делать экстренную операцию.
К маме меня пустили только утром. Бледная, уставшая, с черными кругами под глазами она между тем буквально светилась от счастья. Сейчас говорить о том, что меня пригрозили уволить если я не появлюсь на рабочем месте через 15 минут, не хотелось, еще и зарплату зажать пригрозили. Да пусть подавятся, у меня, между прочим, брат родился!
– Вот, испортили мы тебе День рождение! – Грустно улыбнулась мама, крепко-крепко прижимая к себе малыша, словно боясь, что его кто-нибудь отберет. Это умиляло. Помню, она так же боялась за меня, когда я была маленькой. Да и сейчас. У нее такое случилось, а она все переживает, что меня обидела.
– Зато теперь мы запомним его на всю жизнь. – Улыбнувшись, поцеловала маму в щеку. – Ты как?
– Хорошо. Врачи говорят, больше напугала всех. – Уже более расслабленно улыбнулась она.
– Ну что напугала, то напугала.
– Как там Сережа? – Неожиданно робко спросила мама, явно боясь того, что может услышать.
А я что? Я понятия не имею, где отчим. Домой не возвращалась, предпочитая дождаться результатов в больнице, сам он тоже не звонил, что само по себе было странным. Обычно он и по меньшим поводам обрывает телефон, а тут тишина. Однако до маминого вопроса, задуматься над этим у меня не было времени. Неужели ей опять придется пережить очередное разочарование? А нет. Выглянув в окно, я невольно хихикнула, не в силах сдержать смех. Лохматый не хуже пса, в разорванной по шву рубашке и одном ботинке, дядя Сережа упрямо лез по пожарной лестнице, с трудом удерживая в зубах букет роз. Нет, ну как подросток, право слово. Его же сейчас все, кому не лень сфотографируют, завтра сплетен не оберемся. Бизнесмен, известная в нашем городе личность, чтоб его.
– Ну-у. Я думаю, ему хорошо. – Усмехнувшись, открыла окно, после чего быстро попрощавшись, вышла. Судя по раздавшемуся за спиной визгу, сюрприз удался. Что ж, рада за них…
– Скворцова, ты опять опоздала!!! – Не желая слушать никаких возражений, вызверился на меня Денис. – Я буду ставить вопрос о твоем увольнении!
– Ставь. – Устало отмахнувшись от замдиректора, тихо добавила. – Это хотя бы избавит меня от твоих нотаций.
– Что??? – Срываясь на ультразвук, мужчина попытался было удержать меня в кабинете, но едва он коснулся моей руки, как я согнулась от пронзившей запястье боли.
Нет. Вряд ли мужчина хотел сделать что-то реально плохое. Но получилось, как получилось. Глядя на наложенный врачами скорой гипс, Денис вместе с директором льстиво заглядывали мне в глаза. Тут вам и отпуск, и прибавка, да и повышение уже не проблема. Только никому не говори, что тебе руку в кабинете директора сломали. А я и не собиралась. Еще чего, знаю же, Денис не виноват, он просто доделал то, что маме ночью не удалось. Даже легкого прикосновения к руке хватило, чтобы вызвать перелом.
– Стоп. – Устав следить за мыслью все больше распаляющегося директора (молчание он воспринимал, как набивание себе цены), подняла вверх здоровую руку. Не собиралась я подниматься по карьерной лестнице таким способом. – Больничный подпишите, пожалуйста.
– И все??? – Явно разочарованный такой постановкой вопроса, спросил Денис.
– Да. Ничего мне от вас не нужно. А опоздала я, потому что маму в больницу отвозила ночью. Вот, даже справка есть.
Смутившись, мужчины попросили прощения (честное слово, не ожидала), после чего помогли мне одеться и даже вызвали такси. Судя по завистливым взглядам, для меня это не пройдет даром, но, думаю, пока длится больничный коллеги немного успокоятся. А нет… Обнаружив в сумке пропажу пары сотенных и тухлую рыбину, невольно улыбнулась. Вот же блин, креативщики, лучше бы так по работе мозгами шевелили.