Декстер в деле
Шрифт:
— Без вариантов, — тихо буркнул Коди.
Рита переводила взгляд с него на меня и обратно.
— Я не думаю… ты… Коди, ты пойдешь еще?
Коди оглянулся на меня, в глазах его сверкнуло маленькое острое лезвие.
— Пойду, — пообещал он матери.
— Замечательно! — с облегчением воскликнула Рита. — Ведь правда это… я же знала, что пойдешь, я знала!
— Наверняка пойдет, — поддержал я. В кармане зачирикал мобильник. — Да?
— Она очнулась, — уведомил меня Чатски. — И заговорила.
— Сейчас
Глава 19
Сам не знаю, чего я ждал от больницы, а в результате не получил вообще ничего. Дебора не сидела в постели, не разгадывала кроссворды, не слушала музыку, а по-прежнему лежала без движения в компании Чатски и клекота медицинских приборов. Он сидел в той же самой молитвенной позе, на том же самом стуле, хотя успел где-то побриться и сменить рубашку.
— Здорово, парень! — жизнерадостно воскликнул Чатски, а я придвинул стул к постели Деборы. — Нам лучше! Она прямо на меня посмотрела и позвала по имени! Скоро совсем поправится!
— Класс, — ответил я. Вряд ли способность выговорить одно короткое имя означает, что моя сестра стремительно возвращается к своему нормальному, полностью функциональному состоянию. — А что врачи сказали?
Чатски пожал плечами.
— Старая песня. Не возлагать больших надежд, пока не ясно, слишком рано судить, высшая нервная деятельность, бла-бла-бла. — Он импульсивно взмахнул рукой. — Но они-то не видели, как она очнулась, а я видел. Прямо мне в глаза взглянула, и я все понял. Она все та же, парень! Она поправится!
Что тут скажешь… Я пробормотал что-то обнадеживающее и уселся на стул. И хотя я очень терпеливо прождал два с половиной часа, Дебс так и не вскочила с постели, не бросилась делать зарядку, даже не повторила свой фирменный фокус по распахиванию глаз и взыванию к Чатски по имени. В итоге я поплелся домой спать, отнюдь не испытывая той волшебной уверенности, которая охватила Чатски.
На следующее утро, явившись на службу, я намеревался сразу взяться за дело и собрать информацию о Дончевиче и его таинственном сообщнике, но едва успел налить себе чашку кофе, как меня посетил Дух Испорченного Рождества в обличье Исраэла Сальгеро из отдела внутренних расследований. Он неторопливо вплыл в мой закуток и безмолвно уселся на складной стул напротив. В его движениях сквозила этакая бархатная, мягкая угроза — впору восхититься, если б он ее направил не против меня. Я смотрел на него, он смотрел на меня, потом наконец кивнул и произнес:
— Я знал твоего отца.
Я тоже кивнул и очень храбро рискнул сделать глоток кофе, не сводя глаз с Сальгеро.
— Хороший коп, и человек хороший, — добавил Сальгеро. Говорил он спокойно (и тихо, совсем как двигался), с легким намеком на акцент, присущий многим кубино-американцам его поколения. Вообще-то он отлично был знаком с Гарри, и Гарри его очень ценил. Но это в прошлом, а теперь Сальгеро — весьма уважаемый и очень опасный следователь, и ничего хорошего от него ждать не приходилось.
Пожалуй, лучше переждать, пусть приступит наконец-то к делу, если он за этим явился. Я глотнул еще кофе. Вкус напитка заметно испортился с приходом Сальгеро.
— Хочу все прояснить максимально быстро, — сказал он. — Уверен, вам с сестрой волноваться не о чем.
— Нет, конечно, нет, — согласился я, почему-то не чувствуя себя успокоенным. Может, потому, что вся моя жизнь строилась на скрытности. Чего уж приятного, когда профессиональный следователь заглядывает в каждую щель.
— Если что-нибудь решишь мне сказать, заходи в любое время, — предложил он. — Моя дверь всегда для тебя открыта.
— Большое спасибо. — Я замолчал, не зная, что добавить. Сальгеро рассматривал меня еще некоторое время, потом кивнул и вышел, а я остался в одиночестве — гадать, насколько сильно влипли Морганы.
Только несколько минут спустя, выхлебав целую чашку кофе, я сумел выкинуть из головы мысли об этом призрачном явлении и сосредоточился на компьютере.
И ждал меня чудеснейший сюрприз.
Перед тем как начать работу, я машинально заглянул в свой почтовый ящик. Два циркуляра от начальства, требующих срочного невнимания, реклама, обещающая что-то увеличить на несколько дюймов, и письмо без заголовка, которое я чуть было не удалил, от bweiss@aol.com. Уже собирался отправить письмо в «корзину», когда в мозгу у меня что-то щелкнуло и я застыл.
Бвайсс. Что-то знакомое… Может, это фамилия Вайсс следом за инициалом Б, как часто бывает в адресах электронной почты? Тогда понятно… А если «Б» от «Брэндон», то еще понятнее…
Какой заботливый, сам решил мне написать.
Я с интересом кликнул на письмо от Вайсса, желая поскорей узнать, что он мне пишет. Но к моему великому разочарованию, ему совершенно нечего было мне сообщить. Лишь ссылка на YouTube посреди страницы, без всякого объяснения: http://www.youtube.com/watch?v=991ij?42n.
Надо же, как интересно. Брэндон хочет показать мне свои ролики. Клип любимой рок-группы? Подборка сюжетов любимой телепередачи? Или съемки вроде тех, что он отправил в управление по туризму? Это интересно.
Я нетерпеливо дожидался, пока изображение загрузится; внутри у меня (там, где у людей бывает сердце) сделалось тепло и светло. В конце концов на экране возникло небольшое окошко медиа-проигрывателя, и я нажал на кнопку воспроизведения.
В первый миг — темнота. Затем сложилась некая зернистая картинка: я смотрел вниз, на белую плитку, с неподвижной камеры, закрепленной под потолком, — та же самая сцена использовалась в ролике, присланном «туристам». Я даже слегка расстроился: получил ссылку на то, что и так видел.