Дела магические
Шрифт:
Когда первое, вполне понятное изумление прошло, Нарам-Суэн потребовал подробностей. Он жаждал услышать, как Ницан "разделался с этими самодовольными жуликами" и был страшно разочарован, узнав истину. Правда, разочарование уступило место приятному чувству от устных извинений Пилесера Шульги, переданных Ницаном.
Нарам-Суэн махнул рукой и великодушно заметил:
– С кем не бывает, - после чего честно отсчитал сыщику обещанный гонорар. Ницан с некоторым недоумением смотрел на две пригоршни серебряных кругляшков, каждая достоинством в пять новых шекелей. Ему давненько не приходилось держать в руках столь солидную сумму. Неожиданно встал вопрос, куда их девать. Последний кошелек вместе с содержимым Ницан потерял около полугода назад, а в карманах Умник от скуки прогрыз огромные дыры. Так Ницан и стоял, переводя взгляд с одной руки на другую.
Нарам-Суэн по-своему расценил его нерешительность.
– Можете пересчитать, - сухо заметил он и обиженно поджал губы.
– Э-э... Нет-нет, - Ницан смутился.
– У меня и в мыслях не было... он спешно рассовал деньги по дырявым карманам. И чтобы не оставлять неприятного осадка, спешно сказал: - Не хотите ли выяснить, кто именно так неумно пошутил? Вы ведь настаивали именно на этом.
– Нет, - ответил Нарам-Суэн.
– Это меня уже не интересует. В конце концов, не все ли равно?
"А вот меня интересует", - мысленно произнес Ницан, вслух же попрощался и отправился восвояси, бросив рассеянно-любопытствующий взгляд на роскошный саркофаг, возвышавшийся в центре офиса Нарам-Суэна.
Вернувшись домой в состоянии скорее растерянном, нежели довольном, наш герой сунул ноги в столь поразившие гробовщика шитые золотом тапочки, устроился в кресле и принялся строить планы на будущее. Скорее не планы, а наброски.
Разумеется, и устная благодарность Пилесера Шульги, и деньги Нарам-Суэна пришлись кстати. Первое создавало детективу определенную репутацию во влиятельных кругах, что же до второго, то полученные от Нарам-Суэна деньги позволяли вести безбедное существование как минимум три месяца - при том, что Ницан, наконец-то, сумеет расплатиться с домовладельцем и оплатить счет в ближайшей бакалейной лавке.
– Не забыть завтра же сделать и то, и другое...
– пробормотал он. Ох-хо-хо...
– детектив высыпал на стол монеты, отделил пятьдесят штук. Ровно столько следовало заплатить бакалейщику и домовладельцу. Оставалось еще пятьдесят. Ницан подумал, что запросто мог бы махнуть на один из курортов Тростникового моря или Горного Аккада.
Но вот сидела у него в мозгу занозой мысль относительно заговоренного перстня.
– У меня отвратительный характер, - пожаловался он Умнику, сидевшему на письменном столе и умильно глядевшему на сумрачного хозяина (впрочем, кто кому мог считаться хозяином - это еще вопрос).
– Я не могу ставить точку там, где возможна лишь запятая. Понимаешь?
Рапаит понял, но по-своему. В его передних лапках появился весело разрисованный поднос, на котором стояла рюмка с прозрачной жидкостью.
– Только это и умеешь...
– проворчал Ницан, но рюмку взял и опорожнил одним глотком. Впечатление было такое, будто чей-то острый коготь процарапал пищевод, а в желудке что-то взорвалось. На глаза навернулись слезы, горло свело мгновенной судорогой.
Умник расстарался вовсю. В рюмке была пальмовая водка, самый отвратительный и крепкий напиток, какой только могло вообразить потусторонне существо.
Неприятные ощущения прошли быстро. Отдышавшись, детектив почувствовал себя несколько лучше. В желудке разливалось приятное тепло, обожженное горло почти не саднило. Он молча погрозил Умнику пальцем.
– Меню у тебя...
– произнес Ницан все еще чуть сдавленным голосом. Уф-ф... Так что? Что все-таки выбираем? Расследование дела дальше по собственной инициативе? Или плюнем и махнем на курорт? Учти, клиент считает дело закрытым и оплачивать дальнейший ход следствия не собирается. Правда, с другой стороны, он оплатил все, включая и розыск виновника. Так что мы, можно сказать, получили деньги за то, что еще не сделали. Как ты думаешь?
Рапаит ничего посоветовать не мог. Он таращил на Ницана хитренькие глазки-бусинки и периодически взмахивал пустым подносом. Хвост ритмично постукивал по столу.
– А-а...
– детектив махнул рукой и потянулся к тяжелым серебряным кругляшкам. Взяв одну монету, Ницан пару раз подбросил ее на ладони.
– Смотри, Умник, - объявил он.
– Договоримся так: если решка - выброшу из головы все эти трансформации-превращения, отошлю завтра чертов перстень господину Пилесеру Шульги и махну на Тростниковое море. Загорать, ухаживать за красотками, короче - прожигать жизнь. Если орел, - он развел руками, ничего не поделаешь, приступаю к расследованию. Идет?
Умник кивнул. Ницан подбросил монетку, поймал ее и выложил на стол. Увидев изображение колонн храма Иштар, вздохнул:
– Орел. Плакали тростниковые красоты и красотки. Принимаемся за дело.
Он смахнул монеты в шкатулку, положил перед собой перстень Навузардана Шульги и тяжело задумался.
– Есть несколько версий, - произнес он.
– Версия первая: кто-то действительно решил подшутить над богачом. Купил колечко, заказал у ближайшего мага простенькое трансформационное заклятье. И преподнес имениннику. Тот берется, скажем, за роскошный ритуальный жезл - а он прямо у него в руках превращается в простую палку. То-то смеху! А?
На мордочке Умника явно читалось сомнение.
– Вот-вот, - угрюмо сказал Ницан.
– Я тоже считаю, что глупее не придумаешь. Если хотелось подшутить именно так, почему бы не использовать заклинание, превращающее, например, золото в какой-нибудь дешевый материал? И эффектнее, и, главное - золотых вещей у богачей куда больше, чем из яшпаа. Да вот, хотя бы монеты. Берет золотой талант, а тот превращается в шекель - не серебряный, а простой, медный. Бросает медяк нищему, а у того в руках хлоп!
– целое состояние. Уже веселее. Правда?
Умник так не считал. Ему вообще не были интересны рассуждения слегка захмелевшего детектива. Он несколько раз перекувыркнулся через голову, после чего протянул Ницану поднос с рюмкой, в которой на этот раз плескалась жидкость иссиня-черного цвета.
– Хиосское, - вздохнул Ницан, выпивая густое сладкое вино.
– Ты меня превратишь в алкоголика, Умник. Но расслабиться мне сейчас необходимо. Так что - валяй, продолжай в том же духе. Только не части, делай перерывы. И не смешивай. Что за манера - после пальмового самогона коллекционный шедевр? Да, так о чем это я... А-а, о перстне...
– детектив взял в руки перстень и принялся внимательно его рассматривать.
– Черт-те что, стандартная безделушка...
– с досадой сказал он.
– Никаких гравировок, никаких зацепок...
– Ницан потянулся к плоской черной коробочке телекома.
– А вот я сейчас задам идиотский вопрос единственному толковому специалисту во всем Тель-Рефаиме...
– пробормотал он уже немного заплетающимся языком, набирая кодовое слово.
– И тогда мы посмотрим...