Шрифт:
Глава 1
Во я начинаю всею… Я начинаю свою книгу и хочу показать, объяснить некоторые случаи из моей жизни. Все непросто с мыслями и ошибками, которые встречались в моей жизни. Непонимание разговоров, неизнеможенные просьбы, плохая походка по причине, о которой я вам поясню позже. Бояться людей – это естественная причина, но то чувство вышло из меня и было потеряно. Мокрые листья дуба лежат на его корнях ранним утром и высыхают на одном только взгляде. Солнце продолжает светить. Мы всегда собираемся. Во время, школьное время, мы выходим в город, собираемся в круги, те, кто постарше, следят за нами и продолжают свои взрослые разговоры. Другие наши одноклассники, которые прошатались в городе сами не зная где, приходили на наши встречи. А все происходило в городе Сочи, курортном городе. У меня встреча не получалась, учиться, родители меня ругали, потому что я плохо учился.
Я любил посещать уроки химии, другие предметы мне не давались, только математика. Пришел я как-то в школу, в середине поздним утром, я посетил урок. Утром был урок химии. На перемене все одноклассники выбежали из кабинета, осталось несколько ребят и я, учительница провожала меня взглядом, когда я выходил в коридор. Ребята бегали от одной двери коридора к другой. И я решил пробежаться. Пробежав несколько метров, я столкнулся со своими одноклассниками и упал прямо на пол, стукнулся головой, было очень больно, сразу прозвенел звонок.
Когда я встал, все ребята уже забежали в классы. Я не мог ничего понять, говорить. Позже я успокоился, но не мог вспомнить, где находится мой портфель. Затем я нашел его на третьем этаже, у меня было плохое чувство. Спускаясь с третьего на первый этаж, я видел лестницу, которая переливалась водяными цветами, я шел по ней как по серому сиянию, не поднимая головы. Пройдя чуть дальше по паркету, который переливался разными цветами, я почувствовал, что плохо вижу. Дальше идя по улице, где асфальт был полностью черным, там тень падала на пол перед зданием школы. Несколько секунд позже я очутился в толпе людей, я начал искать по карманам что-нибудь, на что можно было бы купить мороженое. Подошел к ларьку, вытащил деньги и протянул продавщице, получил мороженое и съел его. На автобусе я приехал к маме на работу, сел на стул, и все потемнело. Кто-то разбудил меня, это была мама.
– Как твои дела? – спросила мама.
Моя голова была переполнена тенью и двумя светлыми точками, моими глазами, мне было плохо. Моя мама всегда была внимательна ко мне. Она спросила:
– Может, тебя отвезти в больницу?
Я долго отнекивался, но все же меня увезли туда, где нездоровые люди. Это одно из моих мелких несчастий. Ведь некоторые всегда говорят: чем меньше жизненных проблем, тем появляется достаточное количество праведных сторон. Одна из этих сторон случилась со мной в 1999 году. Отца отправили в командировку в Венгрию. Увидев европейскую цивилизацию, он предложил своей семье уехать за границу.
Глава 2
Мы долго думали и пришли к единому соглашению. Сначала мы приехали в дом на улице Taska utca, то есть Сумочная улица. Мы нашли школу при посольстве России, где я проучился полтора года и окончил одиннадцать классов со степенью среднего образования. Ну, теперь для начала моего рассказа я cделаю затяжку своего рассказа. Пожив на той улице полтора года, в период которого у меня была девушка, звали ее Катя, неплохая в стороне. (Будапешт делился на две стороны – Буда и Пешт.) Мы уехали вглубь Буды, пока не буду называть вам районы на иностранном языке. Я не видел такой глуши много лет, у меня пропало все настроение. Район назывался Budayors, улица которого называлась Naphedy utca, что в переводе означало – Солнечная гора. Дом выглядел несколько иначе, чем я думал, только половина этого дома, который состоял из двух этажей, нам принадлежала, так же в аренду. Мы достали сумки с вещами из машины и занесли все в дом, соседей не видно. Нас было четверо, Артем – это я, Антон – мой брат, Марина – моя мама и папа – Сергей.
Я зашел в дом, осмотрев все: тумбочки, кресла с диваном, пол, стены. Сняв рюкзак, я пошел заносить другие вещи. Я и старший брат стали делить места в комнате, которую мы выбрали. А у мамы с папой была отдельная комната на этом же этаже. На нижнем этаже была кухня с подсобкой.
Давайте потише взглянем на мир, и каждый из читателей составит для себя свое мнение. Я не знаю, чем занимался мой брат, но в кругу его друзей он выглядел неважно, может, что и принимал. А теперь я расскажу вам немножко о себе. Когда мы жили еще на предыдущей улице, венгры на нас влияли психически. Потому что когда не знаешь языка, то трудно общаться с ними: ты используешь жесты, говоришь или повторяешь услышанные слова. И если венгр не понимает твой жест, то на тебя идет давление. А если ты едешь в автобусе, где находятся одни венгры, то ты начинаешь думать как они. А венгры не понимают ваших мыслей, и происходит давление. Заселившись, мы веселились, отмечали дни рождения, всем было весело. Потом папа предложил мне учиться в колледже. Я боялся ответить, потому что у меня было чувство, как будто я иду в первый класс, но потом эта мысль резко вылетела из головы и, переменившись на хороший лад, ударила мне в голову.
– Ну что, ученик, учиться будем? – Брат всегда следил за моими действиями.
– Да, иду, – ответил я, и мы выехали из дома.
У нас была машина, у нас много было машин: и дорогих, и старых. На этот раз мы остановились на фольксвагене Vento. Проехав по окраинам города, мы добрались до места. Я вышел и посмотрел вокруг. Я никогда не видел подобного. Университет состоял из 35 зданий, и в каждом здании разные факультеты. Не буду много вам рассказывать, потому что настроение, я продолжаю, становилось все хуже и хуже. Зарегистрировавшись на первый курс, я уже мог спокойно учиться. На следующей неделе в понедельник я пришел на первый урок, урок математики. Так как все было на иностранном языке, я не мог учиться, я смотрел на примеры, которые должен был решать.
Глава 3
И я смотрел на объяснения на доске учителя, в которых я не разбирался. Через две недели учебы я ушел из этого университета, и мне предложили пойти на нулевой курс английского языка в другой университет, который назывался Западный Мэриленд Колледж. Там я проучился один год, который я вам буду описывать подробнее.
Мой характер всегда был беспечен, но я всегда был осторожен. На уроках я веселился, качался на стуле, общался с китайцами как мог. Но тут что-то сломалось во мне, я стал серьезнее относиться к иностранному языку, который мне дан был, чтобы выучить его за один год. Со мной что-то происходило, чего ни одному человеку не дано было чувствовать. Я продолжаю: я стал много думать, учить каждое слово, всматриваться в каждую букву, даже ломая зрение; каждая моя мысль ломалась и окружала голову. Я подумал, может быть, это такое же давление, как и в автобусе, только это среди китайских, аравийских и других студентов.
Сейчас я вам объясню начало моей болезни, которую не все врачи могли понять. А может и нет. Я начал бояться заходить в класс, иногда даже не здоровался с учениками и учителем, пробегая через класс на свое место, открывая глаза, всматриваясь и пугаясь переливающихся лиц. Такое поведение было трудно скрыть. Нет, я не обманывал людей, просто что-то меня вело только в одну сторону. Я понял, что это депрессия.
В один день все в том же состоянии утром я поехал в университет, дома я ничего не говорил, думал, помучаюсь, как обычно бывает у людей, и пройдет. Я вышел из дома и пошел по туманной улице вниз. Дорога переливалась двухцветием камней, у меня подкосилась одна нога, я чуть не упал. Позже, пройдя к повороту, я поднял голову, и что-то летело мне в лицо и исчезало, мне показалось, что это нормальное явление, но я загнулся, я был пуст. Мне стало легче, я дошел до остановки, кое-как сел в автобус и доехал до университета, который находился по другую сторону от остановки и чуть далее. Перед этим я купил пачку Marlboro красные, потому что я курил только красные Marlboro. Закурив сигарету, я отворачивал лицо от прохожих, и мне было хорошо курить эту сигарету. Как только сигарета заканчивалась, мне становилось плохо. Сейчас я не буду описывать все мое времяпровождение в университете, а продолжу свой рассказ уже с моего места нахождения у церкви после университета. Нет, в церковь я не ходил, она просто располагалась рядом с моим домом. Выйдя на остановке «Церькови», я не выдержал и закричал во всю мою силу: «Помогите мне!», и я снова отвернул лицо, и никто не услышал мои слова. Когда я пришел домой, мама приготовила мне поесть. «Нет, просто так я себя в обиду не дам, я силен и полон жизни», – думал я, когда разговаривал даже с мамой. И тут родная мать, поставив тарелку с пельменями, начала разговор, от которого, я подумал, буду стонать, от этой исчезающей болезни:
– Тема, можно я задам тебе один вопрос?
– Можно, – сквозь мрачное лицо полетели к ней мои мысли.
Глава 4
– Тема, что с тобой?
Мне было больно слышать эти слова, которые уже целый год мне приходилось слышать от нее.
И тут я понял, что когда высказываешь свои проблемы, то становится легче:
– Я не знаю, что со мной, но что-то не так.
Вдруг мама посмотрела на меня со всей своей злостью, всем своим гневом, которого я не ожидал. Я видел перед собой только переливающееся лицо своей родной мамы. Сначала я подумал, что это с ней что-то не так, но позже я вспомнил всю свою боль, которую я испытывал раньше.