Делай что должен
Шрифт:
— Унесли на тестирование, — ответил тот. — Большой палец на левой ноге перестал сгибаться при ходьбе.
— То есть ходячий, — резюмировал Чимбик. — Отлично. Тогда на тебе — организация раненых и план эвакуации. Наши тут ещё есть?
Стилет молча кивнул, но на его лице Чимбик уловил что-то вроде лёгкой досады.
— Что-то не так? — Чимбик внимательно уставился на брата.
— Всё в норме. Просто… Тут ещё кое-кто хотел тебя повидать.
— Кто? — насторожился Чимбик.
Стилет улыбнулся и тронул сенсор вызова врача. Братья непонимающе смотрели на него до того самого момента, как в комнату вошла бейджинка
— Чимбик? Блайз? — удивлённо и одновременно обрадованно спросила она.
Говорила она всё ещё негромко, но с живыми интонациями, а уголки губ едва заметно приподнялись в робкой улыбке.
— Мисс… — Чимбик рассмотрел алую «розетку» младшего лейтенанта на воротнике. — Виноват. Младший лейтенант Ломи, мэм! Рад вас видеть!
И искренне улыбнулся.
А вот Блайз даже не стал заморачиваться уставным обращением.
— Ну, садж, — обратился он к Стилету. — Ты в надёжных руках.
— Заткнись, Блайз, — дружелюбно посоветовал Стилет, не сводя взгляда с бейджинки.
— Хоть какие-то хорошие новости, — тихо пробормотала Ри.
Глава 30
Планета Идиллия. Город Арбаро
Арбаро встретил Ракшу шумом и сутолокой перрона. Идиллийцы, инопланетники, гражданские, военные — всё смешалось в пёструю толпу, над которой витал дух праздника.
Мимо Даны прошёл патруль военных копов Доминиона — двое с красными наплечниками на броне и в красных беретах. Шлемы копов были пристёгнуты к поясам. Котёнок саблезуба привлёк их внимание, но то ли уставы Доминиона были строже, то ли сами копы не особо любили живность, обошлось без попыток погладить Блайза-младшего. Патрульные просто посмотрели на котёнка, улыбнулись и пошли дальше, умело лавируя в толпе.
Сев в такси, Дана назвала адрес и бездумно уставилась в окно, прижимая к себе вновь ставшего тихим Блайза-младшего.
Арбаро сильно напоминал Зелар. То же обилие частных домов, утопающих в зелени, те же благоустроенные улицы, запруженные гуляющими горожанами и их гостями. На глаза попалась компания доминионских вояк — крепко поддатые парни в расстёгнутых мундирах шли по улице в обнимку с идиллийками, весело горланя какую-то песню и размахивая зажатыми в руках бутылками. За ними из припаркованного на другой стороне улицы броневика наблюдал патруль военных копов. Дана даже немного посочувствовала коллегам, которым ещё предстоит познать все «прелести» службы на Идиллии: от ежедневного сбора «урожая» пьянчуг до лицезрения голых задниц очередных начинающих звёзд порно.
И тут она увидела своих. Группа солдат её полка — тиаматец и четверо бейджинцев, — сидели прямо на траве сквера, разложив перед собой скатерть с нехитрыми угощениями. На коленях тиаматца дрыхла кошка-летяга, а сам он что-то рассказывал бейджинцам, оживленно жестикулируя. Затем он резко замолчал, уставясь куда-то за спины собеседников. Такси свернуло вправо, проехав мимо союзовцев и Дана увидела взгляд тиаматца — тот самый пустой, неподвижный «взгляд на тысячу миль», который часто бывает у людей, прошедших пекло боя.
Дана едва удержалась, чтобы не остановить такси и не броситься к ним. Удержала её мысль о военных копах, присматривающих за вчерашними врагами. Кто знает, пройдёт ли её новая личность более пристальную проверку?
А ещё в больнице её ждал отец. Живой.
Планета Идиллия. Город Арбаро, больница имени Флоренс Найтингейл
— Это был отличный офицер, — искренне сказал Костас, передавая полковнику контрразведки, прибывшему вместе с контр-адмиралом фон Ройтером, жетон и немногочисленные уцелевшие личные вещи Нэйва.
Следом он передал контрразведчику планшет, где подробно изложил результаты своих наблюдений за Нэйвом во время совместной службы и обстоятельства гибели капитана.
— Значит, тело утилизировали? — уже в который раз уточнил контрразведчик.
— Да. С остальными погибшими, — подтвердил Рам, откидываясь на подушку.
Контрразведчик вздохнул и встал.
— Спасибо, господин полковник, за информацию, — сказал он. — Поправляйтесь скорее. Всего доброго.
— До свидания, — попрощался Костас.
Когда контрразведчик вышел, Рам перелез в кресло-каталку и подъехал к окну.
Закурив, он прикрыл глаза. Только заживо похороненный может полностью понять прелесть жизни. А Рам как раз таким и был. Стой он чуть левее — тонны бетона, арматуры и земли раздавили бы китежца в блин. А так — спас дверной косяк. Костас отделался лишь сломанными ногами.
В первый раз его засыпало по-настоящему. До этого на Рама не раз уже сползал бруствер окопа, обрушивались крыши убогих лачуг акадийских бедняков, но всё это не шло ни в какое сравнение с тем ужасом, что он пережил, лёжа с перебитыми ногами под тоннами породы и стараясь дышать как можно реже, чтобы сохранить побольше воздуха.
Когда спустя час его откопали — Костасу стоило огромного труда не орать от радости при подчинённых.
Выкинув окурок в утилизатор, Рам потянулся было за следующей сигаретой, но передумал. Он и так слишком много курит в последнее время. Лучше просто посидеть у окна, вдыхая свежий воздух. Когда ещё ему удастся побывать на Идиллии? Если удастся вообще. Так что лучше использовать оставшуюся до отправки на Китеж неделю по полной.
Вновь появилось желание позвонить Заре. Благо найти её несложно: идиллийка уехала со своим коммом, номер которого полковник знал. Но, во-первых, своим звонком он может подставить Арору под лишнее внимание контрразведки Доминиона, а во-вторых… А во-вторых, Зара вряд ли горит желанием пообщаться с Рамом после всего того, что ей пришлось пережить. Так что лучше не напоминать ей о тех кошмарах, а тихо уйти вместе с ними.
По этим же причинам он не пытался узнать о судьбе приёмной дочери. Она сумеет выбраться с планеты своим ходом как только возобновится сообщение с другими планетами, но всё усложнится, если привлечь к Дане внимание контрразведки. Причём любой из сторон. Враг может принять её за диверсанта, а союзовцы — счесть предателем.
— Честно говоря, я ожидала увидеть тут трёхместную койку и пару местных медсестричек в ней, — раздался знакомый голос.
Не веря ушам, Костас обернулся и увидел Дану. Бледную до зелени, отощавшую, с непривычно-карими глазами. На руках у неё беспокойно вертелся маленький саблезуб.