Делай что должно
Шрифт:
– А убийц там, насильников или еще кого серьезного куда девают?
– поинтересовался Телевар, тяжело опускаясь на лавку.
– Маловата клетушка-то.
– Ну, этих в участке не держат, - ответил тролль.
– Их сразу в крепость, в холодную, а то и на виселицу, если с поличным поймали. Но такие дела здесь редкость, городок маленький и на удивление тихий.
Теомир удивился про себя. Тихий - еще ладно. Если ему не повезло нарваться, это еще ни о чем не говорит. Но - городок? Три версты вдоль реки да две сотни саженей поперек?
Скрипнула, отворяясь дверь. В дом решительным шагом вошел солдат в короткой кольчуге, накинутой поверх обычной рубахи, и с длинным мечом у пояса. Борода у него, впрочем, топорщилась даже сильнее, чем у ввалившегося следом Трепа. Вошедший последним Броша привалился к косяку и стал чистить кинжалом ногти.
Телевар поднялся навстречу вошедшим. Теомир невольно сжался, ожидая очередной вспышки гнева, но, на его удивление, Телевар остался спокоен. Вошедший вытянулся перед ним, щелкнув каблуками, и коротко доложил:
– Десятник Стипа явился по вызову господина тысячника. Ожидаю приказаний.
– Вольно!
– махнул рукой Телевар.
– Доложи обстановку.
– Обстановку?
– угрюмо удивился десятник.
– Да нет никакой обстановки. Все, кто есть, на стенах, да и то по ночному времени, наверное, по домам разбежались. Я тут несколько дней в потолок плевал по приказу темника Храбата, командира изображая. А зачем тут командир? Свое место на стене всяк и сам знает.
– Сколько народу на участке?
– резко спросил Телевар.
– Да сотен пять, почитай, наберется, - задумчиво поскреб подбородок десятник.
– Только на дежурство от силы половина ходит. Ночью только мои ребята остаются дежурить, часовыми. Мало их у меня, всего семеро. А с ополчения что возьмешь? Приказчики да купцы, сами себя на копье не насадят - и то ладно. Днем воевода стражу присылает, но на ночь и они по домам расходятся.
– Шлюхин дом, - задумчиво произнес Телевар.
– Ну, что я говорил?
– повернулся он к своим.
– Как только их еще с потрохами не слопали?
– Так всем известно, что жугличи ночью не воюют, - сердито откликнулся десятник Стипа.
– Как солнце закатится, так и дрыхнут без задних ног. Дикие люди, известное дело, - добавил он, презрительно поведя плечами.
– Чего их караулить-то? Вот днем - да, днем другое дело… Да, вот еще что, - неожиданно замялся он.
– Я не то чтобы не верю, что ты - новый тысячник, но мне никто про тебя ничего не говорил. Ты уж не обижайся, - он кинул выразительный взгляд на скромно забившегося в угол Трепа, - но и одет ты не по нашему, и выговор странный, да и вообще…
– Хочешь сказать, что я самозванец?
– усмехнулся Телевар.
– Да уж, велика цель - над полутысячей охламонов да десятком стражников командование захватить. Хотя прав ты, а вот я о таком не подумал. Ох, зря я того субчика из Храбатовой свиты с собой не прихватил.
– Тилос обещал, что завтра утром воевода участок навестит да в курс дела введет при надобности, - негромко подсказал Хлаш. Стипа, вздрогнув от неожиданности, взглянул на тролля, потом уважительно осмотрел его дубину и вздохнул:
– Ну, вот завтра утром и будем разговаривать. Мне что, я человек маленький, как скажут, так и сделаю. А вы сами-то откуда будете?
– с неожиданным любопытством добавил он.
– Вроде Всадники назад еще не кочевали?
– Мы весной вернулись, - буркнул Телевар.
– Ну и понесла же нас нелегкая к вам в гости за железом! Ну да что уж теперь поделаешь…
– А-а, - разочаровано протянул десятник.
– Я-то думал, что вы город защищать пришли. Эх, пара тысяч кавалерии нам бы совсем не помешала…
Теомир мысленно согласился с ним. Пара тысяч, а еще лучше - два раза по паре тысяч Всадников, и от наглых разбойников бы и пыли не осталось. Да только для такого нужно не одну неделю народ по степям да дальним станкам собирать. Да и какое, в конце концов, Всадникам дело до дальнего Купчища? Тут он вспомнил, что жугличи вторглись и в Вольные Земли, и ему снова стало нехорошо.
– Ладно, утром так утром, - не стал спорить Телевар.
– По-хорошему бы надо по стенам прогуляться, посмотреть что да как, ну да не ломать же в потемках ноги. Значит, так, десятник. Пока топай домой, но завтра чуть свет чтоб был на месте. Мы пока здесь заночуем. Завтра пожитки с постоялого двора сюда перетащим, только вот коней там придется оставить да хозяину за присмотр заплатить. Нам самим недосуг будет. Эй, как там тебя… Треп! Найди метлу да подмети пол. Не спать же, в самом деле, в таком свинарнике!
Ночью Теомир спал плохо, ворочаясь на узкой деревянной лавке. В полудреме он с завистью прислушивался к похрапыванию товарищей, которым, казалось, было безразлично, спят они на неудобной скамье или в мягкой кровати. Иногда он проваливался в неглубокий сон, в котором его колотили дубинками по спине и локтям, но снова выныривал на поверхность, и в глаза ему через узкое, затянутое бычьим пузырем оконце, призрачно светила медленно плывущая к востоку Белая Звезда. В избе стояла духота, и Теомир метался с боку на бок, судорожно хватая ртом воздух.
Наконец за окошком начало мало-помалу сереть. Где-то невдалеке хрипло заорал первый петух, подхватили остальные, и Теомир, почесываясь, сел на лавке. Спина и шея болели, глаза слипались, но спать больше не хотелось. Он сунул ноги в сапоги, как смог разгладил помятую одежду и вышел на крыльцо, аккуратно придерживая скрипучую дверь. Волна сырого холодного воздуха накатила на него. Как следует протерев глаза, Теомир разглядел в предутренних туманных сумерках старый колодец с почерневшим от времени воротом. Около крыльца, свернувшись калачиком, спал Гром. Приоткрыв один глаз, волк сонно взглянул на Теомира, сладко зевнул и снова засопел, прикрыв нос хвостом. С завистью взглянув на него, Теомир достал из колодца полное до краев щелястое деревянное ведро, из которого во все стороны били струйки воды, и решительно опрокинул его на голову, тут же взвыв от ледяного ожога. Холодные струйки потекли за шиворот, неприятно холодя спину. Как мог, он отжал волосы, достал еще одно ведро и плеснул в желоб, тянущийся к корыту перед коновязью. Сонно потряхивая гривами, кони опустили в корыто морды и стали пить, пофыркивая.