Делегат
Шрифт:
Прототип Грендокского пулемёта
Модель: Ревущий ураган
Калибр: 23x148мм
Вид боепитания: экстрамерный магазин
Ствол: 914 миллиметров
Масса: 43.1 килограмм
Эффективная дальность: 2 597 метров
Скорострельность: 3 770 выстрелов в минуту
Аксессуары:
Применимые патроны: Ступени F/E/D/C/B
Аспект: Экстрамерность
Стоимость: 396 779 ед. арканы
Ступень: B
Аспект Экстрамерности — боеприпасы в магазине оружия хранятся в отдельном экстрамерном пространстве, что позволяет вести непрерывную стрельбу без необходимости перезарядки пока в магазине сохраняются боеприпасы.
Этот аспект заставляет меня впечатлённо покачать головой. Подобную бы штуку в каждое моё оружие, и жизнь точно заиграет новыми красками.
Заодно пополняю свой боекомплект. Хорошо, когда патроны подходят практически к чему угодно. А вот при попытке урвать плазменный дробовик Сопряжение напоминает, что ступень моего Мастерства Стрелка пока маловата.
После сбора трофеев и помощи раненым вся толпа участников саммита перемещается в ратушу, ставшую одновременно импровизированным лазаретом, столовой и залом для совещаний. Здание не пострадало во время атаки, и теперь предоставляет крышу над головой измученным людям.
Я оказываюсь прав в своей оценке — Адельбоден пострадал, но они обошлись малой кровью. Многие дома разрушены взрывами и обстрелами, однако всё могло быть гораздо хуже. Видимо, в качестве основной цели кселари преследовали захват бункера и уничтожение собравшихся там лидеров.
Город послужил для них лишь помехой на пути. После выполнения главной задачи, можно было бы спокойно его сравнять с землёй и дорезать жителей. А так нападавшие лишь проскочили сквозь него, как скальпель сквозь кишки, и укатили к бункеру.
В просторном холле ратуши царит гул голосов. Люди устало опускаются в кресла и на диваны. Кто-то прикуривает, другие распивают вытащенные из колец бутылки с алкоголем. Самые невозмутимые чавкают рационами, равнодушно поглядывая на соседей.
Переполненные эмоциями, участники обсуждают произошедшее, вспоминают павших товарищей, пытаются осознать эту победу, за которому пришлось заплатить кровью.
Всего через несколько минут вперёд выходит счастливчик-швейцарец, выживший модератор и объявляет, что в свете случившегося и угрозы нового нападения, саммит необходимо завершить, как можно скорее. Никто не спорит, и люди начинают потихоньку собираться.
Поняв, что больше ждать некого, я бью кулаком по столу, привлекая внимание.
— Погодите! Не спешите уезжать, — раздаётся мой громкий, уверенный голос, перекрывая гул толпы. — Прежде чем отправиться по домам, настоятельно рекомендую вам выслушать то, что я хочу сообщить. У меня есть жизненно важная информация, которая касается каждого в этом зале.
Некоторые недовольно ворчат или бросают скептические взгляды в мою сторону, но лидеры фракций, вроде Никоса, Марии и Идриса, замирают на месте и выжидательно смотрят на меня. Их примеру следуют и остальные.
Теперь, оказавшись перед этими усталыми людьми, которые составляют цвет выжившего населения Земли, я должен найти слова, чтобы достучаться до их сердец и умов.
Пришло время рассказать им правду.
Глава 29
— Однако озвучить её я могу лишь Квазарам, — медленно роняю слова, позволяя каждому в зале услышать их и осознать. — Прошу всех, кто не достиг этого ранга, покинуть зал. Ничего личного, это не я установил эти правила.
— Но я император! — с нотками возмущения произносит Артур Виндзор. — Мистер Егерь, на каком основании вы требуете моего удаления? Я имею право знать всё, что происходит на этом саммите.
— Поверьте, я не имею цели оскорбить всех вас, — спокойно отвечаю, оглядывая императорских особ, — но данная информация предназначена лишь для определённой категории лиц. Это вопрос правил Сопряжения, а не моего личного желания. В случае их нарушения санкции будут слишком болезненны.
— Хм, Сопряжение говорите? — всё ещё недовольно переспрашивает англичанин. — Что ж, это меняет дело… Хорошо, я уйду, но рассчитываю получить разъяснения позже, — оставляет за собой последнее слово он.
Наполеон более сдержан в эмоциях. Он спокойно встаёт и направляется к выходу, сопровождаемый единственным выжившим спутником.
Китаянка Юйлань Цин молча поджимает губы, но в её глазах пылает немой гнев. Телохранительница шепчет что-то на ухо госпоже.
— Хорошо, — неохотно бросает Императрица. — Я оставлю вместо себя Мэй. Будем надеяться, что ваше пожелание — это не какой-то нелепый фарс.
Владимир Романов тоже порывается что-то сказать, но в итоге обуздывает эмоции. В итоге один за другим Нулёвки и Войды выходят из комнаты.
Я наклоняюсь к Таю и шепчу ему на ухо:
— Будь добр, встань с той стороны и убедись, что никто не подслушивает. Не хочу влететь на штраф на ровном месте.
Николай подхватывает катану и покидает помещение вслед за всеми «изгнанниками». Я же выхожу к столу, приткнувшемуся у дальней стены и легко запрыгиваю на него. Отсюда меня будет лучше видно и слышно. После чего встречаюсь глазами с Мэй:
— Дело, конечно, твоё, служебный долг и всё такое, но если перескажешь хозяйке мои слова, Сопряжение поимеет уже тебя, а не меня.
Телохранительница ни словом, ни мимикой не показывает своей реакции на мои слова.
Я оглядываю собравшихся. Уставшие, покрытые засохшей кровью и пеплом, убивавшие и едва не потерявшие собственные головы в тех тоннелях. Сильнейшие воины Земли, в чьих глазах всё ещё горит решимость.
Они расположились по комнате группками и анклавами сидя на диванах, креслах и стульях. Кто-то равнодушно жуёт рацион, стуча вилкой, несмотря на серьёзность момента. Иные шепчутся, поглядывая в мою сторону.