Делиец
Шрифт:
Очередь на регистрацию напоминала очередь в усыпальницу вождя, которую раньше то и дело показывали по их пузатому телевизору.
Позади него пристроился редкостно мерзкий мужик, во рту которого, похоже, покоились чьи-то забытые останки. Он чувствовал, что перед ним не сиделец, но что-то было с этим мужиком явно не так. Запах из его рта был просто за гранью добра и зла.
Подойдя к стойке регистрации и протянув изрядно затисканный множеством пальцев загранпаспорт, он, умоляющим взглядом взглянув в глаза хозяина стойки, попросил посадить его подальше от экземпляра сзади.
Мужик понимающе кивнул. И ровно через два часа вонючий пассажир обосновался в соседнем кресле, с улыбкой в восемнадцать оставшихся зубов, блуждавшей в дебрях седины на впалых щеках.
Мужик попался, как назло, крайне разговорчивым, пресекая новой смердящей волной каждую его попытку поспать. Еда была гадкой, но он уже знал, что на других чартерах, предложенных ему агентством, она была еще гаже.
Поэтому он просто прожевал резиновый рис, запив его растворимым кофе, а сосиской попытался закрыть рот неугомонному эрудиту слева, которого интересовали все экзистенциальные вопросы, начиная от грехопадения первых людей и заканчивая грядущими выборами депутатов в Центральной Африке.
Мужик сосиску в дар принял, но успокаиваться не пожелал. Оставалось только съежиться, завернувшись в пальто, и таким незатейливым способом доехать до места.
При выходе из аэропорта его остановил таможенник, зачем-то попросив открыть сумку. И еще полчаса пришлось вести переговоры на предмет лишнего алкоголя, который он вез.
Переговоры прошли крайне неудачно, близлежащая урна поживилась ровно половиной его арсенала, после чего его, наконец, отпустили.
Сон не шел. Он протянул руку к сумке, выудив оттуда маленькую бутылку с коньяком, открыл ее и хлебнул прямо из горлышка.
На заднем сиденье было скучно. Пассажиры слева, пожилая пара, держались особняком и со странным долговязым соседом заговаривать не спешили.
И почему ему досталось это место! Он бы с удовольствием сейчас сел рядом вон с той симпатичной блондинкой с переднего сиденья. Шелк ее волос был стянут в тугую косу, к которой рука сама тянулась, чтобы развязать ленточку и нырнуть в струящуюся массу…Тьфу ты!
Он уставился на пролетавшую за окном зелень придорожных кустов. Рядом с блондинкой уже сидел какой-то задрот и натужно пытался завязать с ней знакомство, которое его попутчицу явно тяготило.
Не дождавшись номера телефона, дрыщ вышел возле какого-то задрипанного отеля.
Через два часа пути они, наконец, смогли покинуть автобус. Он размял затекшие ноги и быстро догнал водителя, который, несмотря на свои габариты, довольно шустро бежал в направлении входа с чемоданами блондинки и еще какой-то одинокой грустной тетки, приехавшей вместе с ними.
Добравшись до стойки ресепшн, он плюхнул на нее почти затертый до дыр паспорт.
– Не забудьте про мою просьбу.
Молоденькая темноволосая девушка в удивлении раскрыла паспорт и порылась в компьютере.
– Делияр Ахматов?
Девчонка начинала его раздражать. «Нет, Микки-Маус!», – захотелось громко рявкнуть на весь вестибюль. Вместо этого он продолжал молча смотреть ей в глаза. Потом достал бутылку и прихлебнул из нее вновь.
– Ваш ээээ…ваучер можно?
Он достал из кармана телефон и протянул ей.
– А вы что, распечатку не привезли?
– Ваучер у меня в телефоне. Это и есть моя распечатка.
Заглянув в телефон, девушка, наконец, протянула ему анкету и ручку.
Заполняя бумаги, стоявшая рядом блондинка с шелковистой косой украдкой бросала на него любопытные взгляды из-под прищуренных ресниц.
Однозначно интересный мужчина, но до чего же странный! Ростом высокий, худощавого телосложения, но при этом широкоплечий. Одет скорее дорого, насколько это удалось разобрать.
Судя по тому, что он показывал бронь на самой последней модели телефона с яблоком, за которую его почему-то не удавили прямо в магазинной очереди, он явно не бедствует. Хотя и это тоже неоднозначно. Ведь известно, что самые на вид не бедствующие столичные граждане часто оказывались обмотаны кредитами, словно моль – коконом. Только в отличие от моли этот кокон превращал их в папертников, а не в куколок.
На голове у яблочника красовалась странная шапка а-ля «Боб Марли», с яркими разноцветными полосками. Несмотря на жару, он ее не снимал. Одет он был в черные брюки-дудочки и черное пальто, под которым скрывалась простая черная рубашка, застенчиво намекавшая на спрятанное под ней множество шнурков.
Какие тайны они скрывали, эти шнурки, интересно? На длинных, тонких пальцах незнакомца красовались как минимум две дюжины самых разных колец.
В левой руке он держал бутылку с коньяком, из которой без конца прихлебывал. Вообще, мог бы и потерпеть до номера. Алкоголь здесь явно не приветствовался, тем более его распитие на улице. Но ее попутчику, казалось, было на это жестко наплевать, как и на то, что они все его прождали почти час в душном автобусе.
Кто был перед ней? Модель? Неизвестный актер столичных театров? Богемный художник? Танцовщик? Сутенер? Мальчик по вызову?
Судя по залегшим под глазами теням, перед ней был самый обычный алкоголик, один из папенькиных сынков-мажоров, несостоявшийся бизнесмен или политик. Пропивает папенькины деньги, наверное.
Она резко остановила бурлящие в голове мысли. Какая разница, кто он и чьи деньги пропивает? Оценивает его, словно перед ней – будущий муж. Да у него и женщин, небось, пруд пруди. Куда ей до них.
Она подписала анкету и положила лист на стойку.
Дождавшись, пока все остальные туристы справятся с этой невзыскательной работой, девушка-администратор спросила: «Вас вместе селить?».
Незнакомец, доселе пребывавший в какой-то сонной летаргии, услышав это, даже вздрогнул.
– Кого вместе селить?
– Ну как кого? Вот же у меня в компьютере написано: номер на двоих, гости: Делияр Ахматов, Наталья Хоггарт.
– Послушайте, я не знаю, что у вас тут за бедлам, но разберитесь уже с этим как-то. Я у вас тут надолго, писал вам перед вылетом, просил номер с видом на море. А вы, как я погляжу, не только имели неосторожность не заметить моей просьбы, но и хотите подселить ко мне неизвестно кого!