Деликатная проблема
Шрифт:
— Через дорогу.
Пока Алька копается в шкафу (в отличие от нас, у нее отдельный кабинет и отдельный шкаф, где среди бумаг висит и ее шуба), Майка набирает на телефоне текст.
— Сказала Альбине, чтобы подходила сегодня в больницу, — говорит она.
Я киваю. Мы уже почти выходим, когда вваливается Петр.
— Солнце мое, приглашаю тебя… О, девчонки, и вы тут?
Петр замечает меня и несколько напрягается, но должков за ним в этот раз нет, поэтому я просто смотрю в ответ. Он заметно расслабляется и вновь цепляет на лицо улыбку.
— Нет, мы не тут, — тем не менее, не могу отказать себя в ехидстве, — тебе кажется. Искажение эфира.
— Очень красивое искажение, я бы сказал. Я бы не отказался, чтоб у меня все время такое искажение перед глазами стояло.
— Чего же проще, — ерничает Майка, — говорят, искажению эфира очень способствует алкоголь.
Ага, значит, до нее тоже дошло «амбре».
— Эх, — делано вздыхает Петр, — вот так всегда: только видишь что-то красивое — и бац! — во всем виноват алкоголь.
— Поговаривают, — хмыкаю я, — что алкоголь можно винить не только в этом.
Алька не встревает. «Котика» она не любит, но осторожничает. Если Майка или я позволяем себе проехаться насчет Петра перед Петром, то она предпочитает проезжаться на его счет, когда его рядом нет. Я так не люблю. Мне проще высказать в лицо, чем высказываться за спиной.
— Мы сегодня в больничную столовую, — сообщает она Петру, — пойдешь с нами?
— С удовольствием, для меня честь сопроводить на обед таких прелестных дам, — тот картинно прижимает руки к груди. Я закатываю глаза.
Клоун.
Однако вынуждена отметить, что в его присутствии есть и плюсы. Петр по комплекции как хороший кадьяк: такой же здоровый и крупный. Ну ладно, это я утрирую, до кадьяка ему не дотянуть. Но над миниатюрной Алькой он возвышается на две головы. А в зимней одежде так и вовсе похож на снежного человека. Это я к тому, что если три небольшие фигуры на трассе можно игнорировать, то три фигуры, разбавленные снежным человеком, игнорировать уже не получится. В итоге на другой стороне мы оказались за рекордные три минуты, что заставило меня оттаять в его отношении на самую малость. А еще нельзя ему отказать в демонстративном джентльменстве: стоило нам оказаться в столовой, как он помог нам всем развесить нашу верхнюю одежду, нашел для нас свободный столик и остался его сторожить.
Мы же с девочками со спокойной душой отправились к раздаче.
Что стоит знать о нашей больнице? То, что это один из самых крупнейших больничных комплексов севера, снабженный дорогостоящим и современным оборудованием. Настоящий больничный городок, состоящих из одного большого здания и нескольких раскиданных на пяти — да, на целых пяти — квадратных километрах отдельно стоящих строений. У них даже собственный парк имеется, где стационарные больные могут прогуливаться перед обедом. И вот у этого больничного комплекса есть совершенно шикарная столовая: просторная, светлая, обставленная фикусами, монстерами и каллами так плотно, что создается ощущение, будто сидишь где-то в кафе на приморском пляже.
— Так есть хочу, — жалуется Алька, выбирая салат, — быка бы съела.
— Вижу плов, — возбуждается Майка, — хочу плов.
— О, есть хинкали! Девочки, я так давно хинкали не ела…
— Так, перед нами один… два… три… человека. Надеюсь, плов не разберут.
— Так, нет, я уже взяла хинкали, никакого… Ого, тушеная капуста!
— Куда он руки тянет? Ты не видишь? Не к плову, случайно?
— Слишком много калорий, нужно выбрать что-то одно, а то весь марафон насмарку…
— Держись, дорогой, мамочка к тебе идет… Не вздумай взять мой плов!
И так всегда.
Я делаю вид, что не с ними, это просто: среди стоящих в очереди людей в белых халатах много людей и в деловых костюмах, и в рабочих робах. Поесть сюда приходят со всех близлежащих офисов и промышленных панелей, поэтому мы не выделяемся. Уже хорошо.
Глава 10
Я расплачиваюсь за картофельное пюре с гуляшом, капустный салат и стакан несладкого чая и стою в ожидании подруг: мне совсем не хочется идти и присоединяться к Петру в одиночестве. Наконец, Майка с Алькой хватают свои подносы и мы идем к столику у окна. Петр, подхватившись, направляется к раздаче.
Майка победно втыкает ложку в плов.
— М, — вспоминает она, — как прошла встреча с Колем?
— Хорошо. Он задавал вопросы по нашим проблемам, интересовался, как мы их разрешили. Скорее всего, он и тебя захочет увидеть.
Алька заинтересованно навостряет уши:
— Это вы о чем?
Мы быстро вводим ее в курс дела.
— Во дела, — присвистывает она.
Я могу понять, о чем она думает: и у нас, и у нее меняется руководство. Кстати говоря, о смене руководства.
— Что-нибудь известно насчет котика? Долго он еще тут мурлыкать будет?
— Пока тишина. Либо на его место еще никого не подобрали, либо он тут так и останется. На веки вечные, — Алька мило машет рукой оглянувшемуся в этот момент Петру, тот радостно скалит зубы и машет в ответ.
— Лицемеры, — усмехаюсь я.
— Ага, — она даже не спорит.
Майка в этот момент задумчиво изучает стоящий на подоконнике замиокулькас. Она вообще любит всю зелень в принципе, но практикует забавный подход: если Артур может позволить себе купить для нее все цветочные магазины города, то Майка совершенствуется в крохоборстве. Она выщипывает маленькие росточки везде, где до них дотягивается, тащит их в свой шикарный дом, трепетно прижимая под пуховиком к груди, чтобы не замерзли, сажает в стакан с водой и терпеливо ждет, когда отщепенцы пустят корни. Оттого в их доме нет хоть сколько-нибудь больших растений, только малютки. Артур хмыкает, но потакает чудачествам жены. Однажды Майка пришла на работу неприлично счастливая: накануне ее муж, известный в городе бизнесмен, наковырял для нее в своем офисе с десяток различных цветов. Под изумленным взглядом заставшей эту сцену уборщицы. Честно, я даже слегка позавидовали такому потворству.
В это время Майка, наконец, решается. Она оглядывается по сторонам (я ворчу, но сдвигаюсь к Але и максимально расправляю плечи), вытягивает руку, зачем-то смотрит на входную дверь — и замирает. А потом паникует. Смотрит на меня — и на дверь. И так несколько раз, как в мультфильмах. Я бы посмеялась — но что-то внутри меня начинает шевелиться.
Я оборачиваюсь.
И сталкиваюсь со знакомым насмешливым взглядом.
Мне требуется меньше мгновения, чтобы разорвать контакт и отвернуться. Мысли начинают в панике метаться. Он ведь меня не узнал? Нет же? Я в другой одежде, да и прошлая наша встреча длилась менее пяти минут, и я быстро отвернулась. Настолько быстро, что это могло бы выглядеть подозрительно, но ведь может быть и простым совпадением. Может, я уже отворачивалась, встретилась с ним глазами, но я уже была в процессе отворачивания, поэтому не стала прерываться на такую мелочь, как задержать взгляд на ком-то подольше. Да, это все весьма логично. Да даже если и узнал — что такого? Ну узнал и узнал. Просто один из пациентов. Он ведь не подойдет сюда, чтобы сделать ситуацию более неловкой? Нет, конечно. Как бы мгновенно я не среагировала, я же успела увидеть, что он стоит не один, а в окружении минимум трех медсестричек, каждая из которых чуть ли не в рот ему заглядывала. Пффф, ну и воображение у тебя, дорогая, это же надо было придумать: он подойдет. Нет, вы ее вообще слышали? Он подо…