Delivery Delays. Часть вторая. Доставка задерживается

Гаевский Валерий Анатольевич

– А что ты сделал такое лицо? Тебе не понятно, да? Объясняю: ты должен воспитывать не заказчика, а контору, в которую пришёл, чтобы они знали, что доставщику надо давать на чай!

– И как это выглядит? – спросил Владимир недоумённо.

– Как, как, сам подумай!.. Кто у нас с высшим образованием? Я, что ли?.. У меня – всего девять классов, даже школу не закончил, родителям надо было помогать в колхозе. Запомни, работа доставщика – творческая, и здесь всё время, надо думать и думать! Только тогда у тебя будет расти коэффициент.

Понял?

– Да, Николай, благодаря тебе что-то у меня в голове зашевелилось.

– Ну, и отлично! Завтра со мной пойдёшь?

– Пойду.

Но завтра (а это был воскресный день) Владимир был отобран бригадиром Фетисовым на «пароход».

Ему вручили пачку заказов в количестве двухсот шестидесяти штук с устным наставлением Василия Петровича, «чтобы чётко прибыл на Речной вокзал к двенадцати пятнадцати, всё аккуратно сдал пассажирам парохода “Фёдор Шаляпин” и отчитался не позднее четырёх часов дня».

Владимир грустно помахал Николаю, когда получил эту пачку, и пошёл за стол проверять билеты, чтобы не было «брака».

К двенадцати часам Владимир уже сидел в маленькой будочке на пирсе Речного вокзала, где было крупно написано «КАССА».

Был прекрасный летний день.

Чайки красиво носились над водой, почти касаясь крыльями воды, катера и моторные лодки вспенивали время от времени гладь Химкинского водохранилища.

Маленькие речные трамвайчики наперегонки, забирая пёструю толпу пассажиров, уносились в сторону канала имени Москвы.

Байдарки, лодки с загорелыми гребцами «академической гребли», проносились мимо Владимира.

И он вспомнил, как он много лет назад тоже разрезал воду Химкинского водохранилища на спортивной байдарке, и как его мама, папа и его сестра Наташа махали ему с берега и что-то кричали.

Как он участвовал в соревнованиях, имея первый разряд по гребле, за спортивный клуб «Спартак», и даже как с Лёнькой, его приятелем по школе, выиграли приз «Олимпийская Надежда».

Ах, как это было давно, и как недавно!..

Парохода «Фёдор Шаляпин» всё ещё не было, хотя часы на башне Речного вокзала показывали половину первого.

Пароход подошёл к причалу только в начале второго, и сразу, буквально через десять минут, к окошечку «Касса» выстроилась большая очередь из пассажиров.

Почти все они были почему-то нервные и очень возбуждённые.

Видимо, опоздание парохода и отъезд через несколько часов из Москвы в свои города многих туристов, накладывали свой отпечаток.

Они галдели, шумели, некоторые пытались влезть без очереди.

Владимир пытался навести порядок, выйдя из «Кассы» и громко призывая граждан соблюдать очередь и тишину.

Где там – его выступление только больше возбудило народ.

«Эй, – кричали ему, – парень, давай живей продавай билеты! У нас поезд через два часа с Ярославского вокзала уходит, а мы стоим пятидесятые. Да, да, молодой человек, начинайте, мне тоже в Харьков надо ехать скоро…»

И Владимир начал.

Он

быстро находил отъезжающих из Москвы в ведомости, давал расписываться, тут же брал деньги за билет и отдавал его жаждущим.

Процесс шёл быстро, Владимир только боялся просчитаться или кому-нибудь передать лишние деньги (такое бывало у некоторых доставщиков, ему рассказывали).

Уже через час от очереди осталась треть пассажиров.

В половине четвёртого Владимир закрыл окошко кассы и пересчитал деньги – всё вроде сходилось.

Денег было больше десяти тысяч рублей.

Владимир никогда в своей жизни не держал в руках такой суммы.

Эти коричневые стольники, зелёные полтинники, фиолетовые двадцатипятирублёвки, красные десятки так его возбудили, что сердце сильно забилось, и в голову полезли сначала мысли, что его с такими деньгами могут легко убить. А потом, когда он немного успокоился, то пошли мысли просто криминального характера: «А что если эти деньги не сдавать в Центральные железнодорожные кассы, а взять себе… и сразу купить квартиру, купить машину “Жигули” третьей модели…»

В половине пятого он сдал деньги кассирам Центрального Железнодорожного Бюро доставки города Москвы и не спеша поехал домой.

Ощущение у него было странное.

Вот было в руках десять тысяч триста пятьдесят пять рублей, а вот их и нет!

И нет даже ни одного рубля «чаевых».

Правда, не устал и освободился рано…

Этой ночью он не мог сразу уснуть – ворочался с правого бока на левый, подбивал подушку, то сбрасывал с себя одеяло (очень жарко), то закрывал себя одеялом (что-то прохладно).

Жена спала рядом и тихо посапывала, она не замечала состояние нашего героя.

А герой не спал, потому что его голова была занята одной мыслью: «Сегодня через мои руки прошли такие деньги, а я не ухватил ни одной копейки, НИ ОДНОЙ!!! Кошмар! Сдал двести шестьдесят пакетов, а результат – нулевой. А ведь если бы с одного заказа получить, скажем, по одному рублику, то это – двести шестьдесят рублей в день!»

Уф! В этом месте своих раздумий он сильно вспотел, сбросил с себя одеяло и пошёл попить на кухню воды.

«…Притом не парясь, целый день, не сбивая ноги до кровавых мозолей, а просто набросил рублик незаметно на заказ, и ВСЁ – ПАРТИЯ!!! А сто третья комната, а Афанасьева?.. А что – Афанасьева? Народ с парохода, как я заметил, так устаёт от речного путешествия, что только и думает, как бы скорее попасть на поезд и скорее – домой. Я ему “ввернул” рублик, а он даже и не заметит, потому что торопится – скорее, скорее… не опоздать бы на поезд!.. А если он заметит, то уже далеко от Москвы – в окне мелькают пейзажи дальнего Подмосковья, Скандала поднимать не будет из-за какого-то рублика. В заказах на билеты с теплоходов нет в ведомостях строки “доставка”. Вот эту “ошибку” ЦЖБ (Центрального Железнодорожного Бюро) надо исправить», – и наш герой, наконец, уснул.