Деллин Шторм
Шрифт:
Штормхолд изменился. Флеймгорд, как его сердце, прекратил биться и замер - мне хотелось верить, что не навсегда. Я сидела в открытом экипаже, рядом с Акорионом, выпрямив спину и жадно всматриваясь в знакомые улицы. Но знакомого в них было мало.
Люди покидали дома, выглядывали из окон и выходили на балконы. Я силилась почувствовать хоть что-то: ненависть, презрение или страх, но на этот раз эмпатия мне отказала. Многие из них знали меня, как Деллин Шторм, из газет и рекламы Найтингрин. А теперь стража разносила по улицам громогласное:
– Преклони колено
Ну, вот, теперь я еще и многодетная мать. Тогда мне нужен минивен побольше, куда вообще смотрит правительство?!
На площади собрали больше всего народу, причем многих явно пригнали палками. Я успела заметить, как несколько стражников оттаскивают к переулку какого-то мужчину. Он что-то кричал, но гомон толпы заглушал любые внятные звуки. Мы приближались к площади, и у меня перед глазами отчетливо встала картинка с телом палача.
– Они в восторге, - Акорион наклонился ко мне, – я же обещал, что брошу к твоим ногам всех королей этого мира. Может, объявим о скорой королевской свадьбе?
– Размечтался.
– Ты права. Слишком много потрясений за один день.
Он повернулся к страже, следующей за экипажем.
– Пусть все замолчат. Они не смеют говорить в присутствии богини!
Вскоре приказ разнесся, усиленный магией в тысячу раз, над флеймгордской площадью. Мы приближались к ее центру. Я чувствовала на себе сотни, тысячи, десятки тысяч взглядов, от которых кожа покрылась мурашками.
Штормхолд изменился. И мне придется меняться вместе с ним.
Экипаж остановился. Я впервые с начала шествия пошевелилась, слегка покачнувшись из-за торможения. Воцарилась гнетущая, наполненная тревогой и страхом, тишина.
Акорион поднялся, с улыбкой взирая на людей.
В этот момент с моей головы медленно, но неотвратимо свалилась корона, покатившись по белой от вновь пошедшего снега брусчатке.
***
Позже, когда мы сидели в ресторации и ждали заказ, я никак не могла перестать смеяться. Нет, правда, это было ОЧЕНЬ смешно. И то, как Акорион осекся, когда свалилась корона, и то, как растерянные стражники переглядывались, не решаясь ее поднять, и то, как один все же решился и подал ее мне, а я чуть было не уронила снова и не полетела следом за короной - карета была слишком высокой.
Я не рискнула надевать ее снова, поэтому корона лежала рядом, пугая официантов.
– Таара, это не смешно.
– А по-моему очень смешно.
– Ты сделала это специально.
– Хаос, ты говоришь, как в детстве! Я не делала это специально, она свалилась сама. А чего ты хотел? Мы договаривались о кофе, Акорион. А ты устроил шоу.
– Я теперь король. Ты же видишь, я не могу просто так явиться в ресторацию и заказать кофе.
О, я видела: мы были здесь единственными посетителями. Не только из соображений безопасности, в этом мире Акориону никто не мог всерьез угрожать. Скорее всего, в Штормхолде больше некому было ходить в такие места. Вряд ли у людей сейчас есть деньги, их жизнь слишком резко поменялась.
Я не стала отказывать себе в удовольствии. Пережив стресс на глазах у толпы народа, я ужасно проголодалась, и теперь с наслаждением уплетала салат из холодной говядины, помидор и зелени.
– Ты и сама не готова пить со мной только кофе, - улыбнулся Акорион.
Злость за сорванное представление постепенно проходила.
– Попрекаешь сестру куском хлеба? Ну-ну, – хмыкнула я.
– Я радуюсь тебе, Таара. Кажется, с нашей последней встречи прошло столько времени. Когда это было? Не хочешь поговорить?
– О чем? Как у тебя дела я знаю, ты не скрываешься от общественности. А как у меня дела, рассказывать не хочу.
– А я бы многое хотел узнать. Например, что у тебя с тем мальчиком и насколько далеко вы зашли. Мне стоит волноваться?
– Пожалуй. Тот мальчик уже давно не мальчик, и осторожно - он может тебя сожрать. И я сейчас в прямом смысле.
– Что ж, я многое переосмыслил. Если тебе так важно спать с ним - мне плевать. Ты всегда любила играть со смертными, я выше того, чтобы опускаться до ревности к какому-то мальчишке.
То-то у него почти скрипели зубы от злости. Упоминание Бастиана и то, что я не стала отрицать наши отношения, вывело Акориона из себя. Он привык к страху, к тому, что я хорошо усвоила преподанный урок. Но теперь не было смысла скрываться, мы и так уже на пороге войны, а Бастиан всегда был целью брата. Я и не ждала, что Акорион обойдет эту тему стороной. А вот следующий вопрос удивил:
– Что с твоими крыльями? Почему их нет?
Он не знал? Значит, Ванджерий не поделился с хозяином итогами своей сладкой мести. Трусливый демон. Интересно, жив ли он после того, как потерял кулон-артефакт.
– Отрезала, – улыбнулась я.
– Они меня раздражали. Напоминали о прошлой жизни.
– А ты упрямая.
Принесли кофе. Крепкий и черный, для нас обоих. Я любила именно такой: без сахара, сливок, с резким и терпким вкусом, но демонстративно из вредности налила молока.
– Я надеялся, ты чуть успокоишься. Дал тебе свободу, не стал преследовать и даже отпустил в то место, что Крост называл нашим домом. Думал, вернувшись туда ты, наконец, вспомнишь, почему ушла.
– Я и вспомнила. Из-за тебя.
– Не я предал тебя и не я силой сделал своей женой. Я всегда любил тебя, Таара. Всегда был рядом.
– Нет, дорогой братик, ты разрушил мою жизнь.
– Ты была несчастна с Кростом!
– Я была почти ребенком! Все дети бунтуют и ссорятся с родными! Ты как-то упускаешь то время, когда мы были счастливы. Когда все было хорошо, когда мы вместе жили в Штормхолде! А ты бесился, ненавидел Кроста за то, что тот требовал уважения к себе. Ненавидел меня за то, что я была с ним счастлива! Мы любили друг друга, а ты эту любовь разрушил.