Деллин Шторм
Шрифт:
– Его больше заботит своя сила, - сказал Кейман.
– И…
Он осекся, посмотрев на меня.
– Да. И я.
– О, детка, ты его заботишь едва ли не в первую очередь. – Рианнон с сожалением кивнула.
– Он лично контролировал процесс создания платья для тебя.
И сейчас срывает злость на ком-то невинном.
– Что ж, – Уотерторн пожал плечами, - не так плохо, как мы думали. Полагаю, можно рассчитывать на поддержку стражи. Если во Флеймгорде еще нет темных тварей, то мы вполне сможем поднять там восстание и
– Думаю, я смогу кое-что придумать, – сказала я. — Но мне нужно немного времени.
– Всем нужно немного времени, – ответил Кейман. – Мы не станем торопиться. Но и тянуть не будем, потому что Акорион – близнец Таары, а она… то есть, Деллин, восстанавливает силы очень быстро. Поэтому наша задача сейчас – подготовиться к удару, у нас будет только один шанс его нанести.
Катарина сияла – ее новости обрадовали сильнее, чем всех присутствующих вместе взятых. Она ощутила поддержку и постепенно превращалась из растерянной адептки школы в принцессу. Это была ее роль, предвкушение борьбы за трон ее оживляло.
– Я думаю, что смогу вдохновить людей на то, чтобы они сразились за свободу, - улыбнулась она.
– Как только вы, магистр Крост, дадите добро, я выступлю, стану для них символом светлого Штормхолда. Законной принцессой.
– Думаю, что на эту роль больше подойдет другой человек, - мягко, но уверенно произнесла Рианнон.
Я мысленно вздохнула и приготовилась объяснять, почему делать из богини хаоса и смерти символ светлого будущего – плохая идея. Если светлое будущее вдруг переходит на сторону зла, как йогурт, покрывшийся плесенью, уверенность в грядущем может пошатнуться.
Но на этот раз по моему самолюбию весьма ощутимо ударили: леди Найтингрин имела в виду совсем не меня. Она повернулась к Бастиану и протянула ему… штормграм?
– Они ждут тебя, мой мальчик.
– Чего? – обалдел Бастиан и машинально взял планшет.
– Причем здесь я?!
– Если бы вы дали мне договорить, то узнали бы, что людей незачем вдохновлять на борьбу – она уже идет. Несколько недель назад некто начал распространять штормграмы. Никто не знает, кто организатор сети артефактов, но с их помощью те, кто борется против Акориона и нового порядка, координируются и связываются между собой, а ещё распространяют новости, о которых запрещено писать в газетных листах. Активируй его. Посмотри сам.
Я не выдержала и успела первой подойти к Бастиан, чтобы заглянуть в экран, а уже потом вокруг нас сгрудились все остальные. Так странно: штормграм Рианнон не был сделан в школе. Кто-то в Штормхолде делал придуманные мной артефакты, тайно распространял их среди людей, и…
– Это же… - Я ахнула. – Я помню этот момент!
На экране штормграма развернулась потрясающая картинка: над Высшей Школой Темных парил величественный и грациозный дракон.
– Значит, тебя все же заметили. Но как
– Не знаю, – Рианнон пожала плечами, - но они считают Бастиана драконом, способным бороться с темным богом. Видят в возвращении дракона некий смысл, баланс. Ты для них символ, герой, которого они ждут. Я не знаю, кто редактор «Вестника», но он сделал тебя легендой Штормхолда, о которой все мечтают. Им не нужна законная принцесса, им нужен огненный король.
Мы потрясенно замерли. Бастиан стоял с таким видом, словно съел что-то несвежее на ужин. Кейман пребывал в задумчивости, а по лицу Катарины пошли красные пятна. Я мельком взглянула на Арена, и он тоже пребывал не в восторге. Мягко говоря.
– Поздравляю, ди Файр, ты выиграл конкурс красоты, - наконец усмехнулся Кейман.
– И какой приз? – уныло поинтересовался Бастиан.
– Индивидуальные занятия, конечно.
– Чего?!
– А ты как хотел? Думаешь, я выпущу тебя на знамена революции без инструктажа?
Уотерторн резко поднялся.
– Катитесь в хаос, - сквозь зубы, со злостью, произнес он.
– Я не собираюсь умирать за мальчишку.
– За девчонку тебе нравится больше?
– Яспера решила дергать за усы не только Арена, но и Катарину, которая выглядела неважно.
Я смотрела на Бастиана не отрываясь. Видела и тень на его лице, и злость на неожиданно свалившуся новость, и - вряд ли он когда-нибудь признается в этом даже мне - страх. Я и сама чувствовала себя неуютно: символы часто становятся сакральными жертвами. Было бы намного проще встать за спинами Арена и Катарины, силой обеспечив им трон. Но Акорион уже объявил о триумфальном возвращении богини, а Штормхолд выбрал короля.
– Мне не нужна нищая сиротка, я собираюсь жениться на королеве. Если вы хотите отдать Штормхолд этому придурку, то с удовольствием со всеми вами попрощаюсь.
– Арен, - Кейман нахмурился, - я понимаю твое недовольство, но ты делаешь больно собственной невесте.
– Похоже, она уже не моя невеста, так?
Я перевела взгляд с Бастиана на Катарину и успела заметить, как она, отвернувшись, украдкой смахнула слезы. Да что с этим мужчиной не так?! Он ненавидит собственную дочь, ни во что не ставит принцессу и готов пожертвовать всем только потому что не получает то, что хочет.
– Если вы всерьез думаете, что я преклоню колено перед мальчишкой, годящемся мне в сыновья…
– Ему сильно повезло, что он не твой сын, как ты относишься к детям, мы уже видели.
– Яспера, пожалуйста, хоть ты не нагнетай!
Арен был бы не Ареном, если бы промолчал:
– Сказала магистр по вызову. Ты хоть за премию ему даешь или по доброте душевной, чтобы по своей богиньке не так страдал?
– Да, к черту изящный обмен шпильками, давайте сразу перейдем к последнему этапу и пошлем друг друга нахрен, - пробормотала я.
Бастиану явно пришла в голову та же мысль.