Шрифт:
Глава 01. A Nuclear Off
– Что там, математика?
– И химия, и физика, Сможете? – спросила медсестра, протягивая больному несколько тетрадных листов с заданиями.
– Ну конечно. Давай, – взяв бумаги, больной сел на кровати и стал их просматривать. – О-о-о! Наконец-то мой любимый двойной неопределенный интеграл. Хоть напрячься немного можно.
– Что так и решаете не глядя? – удивленно спросила медсестра.
– Почему не глядя. Обычно решаю, – произнес больной, открывая тетрадь для выполнения заданий. – Вот смотрю и решаю… – ручка быстро застрочила в тетради, выводя формулы.
– А я вообще не понимаю, как можно в этом разбираться, – широко
–Да ладно, нормально все получается, – не обращая внимания на томные взгляды медсестры, рассеяно ответил больной, заканчивая писать страницу. – Ну, вот и все с математикой.
– Тут… вот еще… – замялась медсестра.
– Ну, говори что еще, – больной взял тетрадь по физике и стал в ней писать. – Блин пятый класс что ли… – сварливо произнес он, решая задачи третьего курса педагогического университета. – Так что там еще…
– Ну, у Лены парень попросил ее, чтобы Вы тоже помогли…– произнесла медсестра, пряча глаза.
– А сам что не как? – больной, наконец, взглянул на медсестру.
– Ну… я не знаю. Но Лена очень просила…– медсестра все еще прятала взгляд и говорила исподлобья
– Что там, у них любовь? Негоже девушке за парнем бегать, – нравоучительно заявил больной, строго глядя на поникшую медсестру.
– Ну, Атом Иванович, дорогой Вы наш человек, выручайте. А то Лена говорит что…– зашмыгала носом медсестра. – Что… что…
– Ладно-ладно. Хватит сырость наводить. Давай что там у него? – смилостивился больной, не любивший женских слез.
– Химия, – произнесла медсестра, мгновенно успокаиваясь, и протягивая больному синюю тетрадь.
– Ну, химия так химия, – произнес больной, принимая тетрадь и внимательно разглядывая формулы. – Посмотрим что тут такого сложного…
– Спасибо большое, – растроганно поблагодарила медсестра. – А хотите, еще чаю принесу?
– А давай. Неси, – разрешил больной, не отрывая глаз от тетради.
– Я мигом! – воскликнула вновь расцветшая медсестра. – «Одной проблемой меньше», – думала она, идя на свой пост делать чай. – «Ну, Ленка, ну дура, – честила медсестра свою дочь. – Залетала в двадцать лет теперь бегает за этим…».
Больной, то есть Атом Иванович Нуклеаров или как его шутливо звали коллеги – A Nuclear Off, скучал уже целую неделю в очень закрытом в смысле доступности профилактории для очень секретных сотрудников секретной области народного хозяйства, а именно атомной энергетики. Занесли его в больницу приступы мужской болезни, периодически дававшие о себе знать, но ранее стойко переносимые пока лечащий врач Нуклеарова, прямо не заявил ему: – «Или – или…». Вот и приходилось от нечего делать выполнять просьбы местной медсестры, персонально закрепленной сиделкой за Атом Ивановичем.
Она – медсестра, разведенная дородная сорокалетняя женщина, воспитывающая единственную дочь, с восхищением смотрела на тщедушного и умного семидесятипятилетнего Атом Ивановича, что нисколько не мешало ей им манипулировать. Старший лейтенант Остапенко И.Н. помимо всего прочего состояла на действительной службе в отделе контрразведывательной деятельности службы, обеспечивающей охрану особо важных и стратегических объектов, и соответствующие навыки и опыт имела.
Атом Иванович, как истый джентльмен, имеющий за плечами три официальных брака при первой же встрече с медсестрой, глядя на ее формы, сходу заявил: – «У хорошей женщины должна быть большая «Ж», маленькая «П», и она должна хорошо держать в руках «Х», – и заржал как молодой жеребец, узревший не обхоженную кобылу. Старший лейтенант Остапенко давно привыкшая к сальным намекам сослуживцев и главврача поперву опешила от такого откровенного намека, но после прояснения вопроса Атом Ивановичем:
– «Ж – это жилплощадь, П – потребность, а Х – хозяйство», – не обижалась и зла на него не держала.
Тем более Нуклеаров доверительно сообщил медсестре, что первое, о чем она подумала после этих букв, это признаки отличной женщины и вновь заржал аки жеребец. Так и подружились. Остапенко следила за здоровьем научного светила в области атомной энергетики и таскала ему чай, Атом Иванович решал задачи, для ее непутевой дочери умудрившей залететь от сокурсника в самой середине учебы.
К Атому Ивановичу, как действующему советнику руководителя целого направления в атомной отрасли, каждый вечер приходили какие-то темные и непонятные личности, они запирались и о чем-то подолгу беседовали. В рамках своей деятельности Остапенко пыталась прослушать один из таких разговоров, но это ни чем так и закончилось – в наушниках был только гул, «белый1» и в придачу еще «розовый2» шум. Ночью того же дня к ней пришли некто с ее командирами и мягко пожурили за ее служебное рвение. Впрочем, фатальных выводов никто делать не стал, так как все понимали, что основа любой безопасности это старый, но от того не ставший менее актуальным тезис: доверяй, но проверяй.
Хотя, по правде говоря, разговоры эти к атомной энергетике никакого отношения не имели и носили чисто практический характер, и скорее даже консультационный. Сотрудники смежной структуры с той, где трудилась, старший лейтенант Остапенко, но уже другого ведомства, интересовались у Атома Ивановича, о возможности изготовления в домашних условиях неких веществ коих так много распространилось на просторах нашей страны. Да речь шла именно о наркотиках. Кто-то слишком «умный» наладил выпуск убойного синтетического продукта и на данный момент никакие мероприятия заинтересованных структур реальных результатов не давали. На что господин ученый справедливо заметил:
– Я-то, что отсюда могу?
Вспомнив, что имеют дело с известной личностью в очень узких кругах, секретчики предоставили старому ученому результаты технического, химического, спектрального и иных анализов, на что, мельком глянув на них, Атом Иванович потребовал:
– Ну! Не тяните кота за подробности юноши. О чем умолчали?
Поменжевавшись, темные личности все же открыли интерес своих структур к данной не свойственной их интересам теме. Оказывается, как пояснили их эксперты, если добавить в некоторые формулы пару-тройку элементов, то деяние, создателя сего коктейля можно переквалифицировать с 228.1 УК РФ в 223.1 там же, то есть в изготовлении взрывчатых веществ.
Каково же было удивление Атома Ивановича, бывшего научным руководителем для не одного поколения студентов различных закрытых учреждений, и привыкшего видеть в тетрадях новоявленных «гениев» не более чем школьный курс по химии и физике, увидеть в тетради хахаля дочери медсестры Остапенко, стройную систему уравнений один в один повторяющую выводы экспертов.
– Херли-мерли, – выругался Нуклеаров, держа перед собой тетрадь с формулами. – Какого хрена? Где тут взрывчатка? – ученый вырвал из тетради два листа, и на вытянутых руках держа их перед собой, сравнивал записи. – Бляха-муха да это же… – Атом Иванович отложил листочки и полез в прикроватную тумбочку за телефоном. – Да где же эти… – листал он записную книжку в телефоне. – А! Вот! – нажав вызов, Атом Иванович снова взял листочки и стал дожидаться абонента.