Дело 581-14/ОДЧ Опасно для человечества. Книга 2
Шрифт:
Нет! Она же псионик, сильный псионик, она не подчинится! Первое, чему учат псиоников, это защищаться, и она сможет, сумеет, справилась же один раз, только что, справится снова. Маша создавала один щит за другим, но тварь со смеющимися чёрными глазами сметала её жалкую защиту, как бумагу. Свет настольной лампы бьёт в глаза, и не отвернуться, не опустить веки, потому что тело уже чужое. В её голове Кэт, кошка, довольная, урчащая кошка, безжалостный хищник, а она, Машка, всего на одну букву отличается от мышки, а мышки кошек не ловят… Она маленькая, жалкая, и ничего уже не изменить…
Кто сказал, что она – сильный псионик? Она не пси, у неё просто слегка повышен потенциал, это ключевое условие для поступления в Академию, не более того. Но и этого хватает, чтобы почувствовать, где эпицентр локального «бунта мертвецов», и она уверенно ведёт команду, просто показывая, куда лететь, но знает, что туда нельзя, и надо закричать «Разворачивайтесь! Там уже нет живых, туда нужно ударить ракетами!» Но язык прилипает к гортани, стоит только подумать об этом, а рука сама показывает: «Вон туда, вверх по ручью, к Столбам»… – «На турбазу?» – Сергей сидит над развёрнутой галокартой. – «Кажется, да».
…Ты по атакой. Защищайся! Блокируй!..
Ворота базы открыты, они покосились, и прямо под аркой с надписью «Красноярские столбы» сидит зомби, поедающий труп собаки. Надо стрелять, надо просто сжечь мерзкую тварь, но Андрей зачем-то идёт к зомби, Маша должна его остановить, но не может, почему-то не может, а тварь медленно-медленно отбрасывает недоеденную собаку – на землю с чавкающим звуком падает сизо-розовый клубок внутренностей, на асфальте – комковатые красные кляксы, волной бьёт запах дерьма и крови, Маша зажимает рот ладошкой и из-за этого не успевает ни остановить, ни оттолкнуть Дюшу. А он, ловкий и сильный, никак не может увернуться от зомби, а остальные стоят и просто смотрят, как тварь сбивает его с ног и в хрустом вгрызается в шею за ухом. И только Маша может двигаться, она пытается вытащить пистолет, но кобуры нет, и тогда она хватает Андрея за руку, тянет к себе. Это получается очень легко, до странного легко, потому что она сжимает в пальцах Дюшину руку… отдельно… вывороченный сустав, влажный блеск хряща, и кровь, кровь, кровь повсюду, даже у воздуха медно-красный вкус, а в ушах крик Андрея: «Это ты! Ты виновата!..»
Всё было не так! Это кадр из старого фильма, игры разума, пси-атака! Вспомни – вспомни по-настоящему! – там даже ворота были другие!.. Сопротивляйся…
Темно. Темно и страшно… Но она же никогда не боялась темноты! Только в детстве, давным-давно, но сейчас это вернулось – прячущиеся во тьме когтистые лапы, зубастые пасти, скользкие щупальца, готовые выпить всю кровь… Воздух сырой, холодный, где-то капает вода, пол под ногами – голый бетон, судя по звуку… Ей нужен свет! Она больше не может одна в темноте, пожалуйста, можно зажечь свет?
Блокируй! Сопротивляйся…
Сопротивляться? Чему? Она маленькая и жалкая, она не псионик и никогда уже не станет псиоником, потому что не выйдет из этого подвала. Потому что вот она, та дверь, которую ни в коем случае нельзя открывать. Маша пытается замедлить шаг, свернуть, но её тянет туда, как буксировочным лучом, и рука сама поднимается, прижимает «вездеход» к замку, дверь открывается, Маша беззвучно кричит, но делает шаг через порог.
Сергей лежит на полу – седой старик с обугленным лицом и белыми варёными глазами, но это Сергей, он знает, что Маша здесь и тянет к ней руки, и хрипит-булькает – «По… мо… ги…», а у него на груди лежит раскрытая книга, и из-под неё почему-то сочится красное, опять красное с медным привкусом на губах, глухие стоны, чавканье, похрустывание, белый мокрый блеск… клыки? Маша отшатывается, ноги ватные, но руки поднимают оружие, хотя никакой излучатель против и демона не поможет, а это же Зло – Зло, притворившееся книгой, «Ма… ша…» Если разрядить батарею в одном импульсе, может получиться, давай, стреляй в Зло, уничтожь его, но там Сергей, а руки поднимают лучемёт, ломая ногти, выдирают предохранитель, пожалуйста, не надо, я не могу, там же Серёжа, нет!!! Ей удаётся разжать пальцы, лучемёт падает, рассыпается, а книга радостно поднимается в воздух, и с неё капает кровь, и вместо страниц – пасть с мириадами острых клыков, провал в Никуда, а тело Сергея сплошная рана – «По… моги мне!»… Но Маша не может, не может, она поворачивается и бежит прочь, из комнаты в комнату, падает, разбивая коленки и обдирая ладони, но от Зла прямо за спиной и крика Сергея: «Предательница!» не спастись…
– … никаких последствий. Потом вы можете поделиться впечатлениями. Итак, мы договорились?
Маша лежала на диванчике в номере. Как она там оказалась? Сколько прошло времени? И почему она не может пошевелиться? Это что, продолжение кошмара, и сейчас снова полезут зомби? Нет, всё-таки нет. Это реальность. Мокрая насквозь блузка воняет кислятиной и прилипла к телу, а мышцы как кисель и не слушаются. Стоп, нельзя паниковать, она должна убедиться, что с Сергеем всё в порядке, услышать его голос, а ещё лучше – увидеть. Маша сама не поняла, каким фантастическим усилием смогла повернуть голову. Совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы видеть не потолок, а сидящего в кресле Сергея и довольную Кэт. И её мерзкая улыбочка помогла успокоиться и переключиться в рабочий режим. Маша псионик, ей не нужно тело, чтобы действовать. Правда, при одной мысли о том, чтобы попытаться сделать что-то с этой… с тем существом, которое было сейчас в Найке Дин, Маша опять чуть не потеряла сознание, но просто следить за происходящим ей никто не мешал. Следить, анализировать и думать. Если получится.
И ещё тогда возникло предположение: а не эмоциями ли питается эта тварь? Вообще-то эмоциональный вампиризм – явление известное, хотя редкое и по большому счёту бесполезное: слишком маленький у него КПД. А если Найка и это непонятное Кэт умеют поглощать эмоции людей в чистом виде? Вернее, не поглощать, а усваивать. Если они впитывают не пять-семь процентов энергии, и не пятнадцать, как опытные псионики, а восемьдесят-девяносто? Или даже все сто?
– Но вы же понимаете, что я человек не совсем вольный? – если судить по голосу, Сергей был уже в полном порядке, спокоен и хладнокровен, но Маша чувствовала, что он не просто выведен из равновесия. Он был напуган. Дико напуган. И Маша не сомневалась, что Найка-Кэт это тоже знает и наслаждается ситуацией.
– Понимаю, но тут вы главный. А руководство… Если оно решит обратить своё внимание на меня, просто вспомните обо мне. Думаю, вам не составит труда убедить их.
– Кэт… Это похоже на ультиматум.
– Серджио… – голос стал бархатистым, и Маше захотелось заткнуть уши: в этом бархате было больше угрозы, чем в спокойном холодном тоне, которым Кэт говорила раньше. Тогда она просто констатировала факты, а теперь… – Я никогда не ставлю ультиматумы. Обычно я просто приказываю. Вам же я делаю предложение о сотрудничестве. Взаимовыгодном, кстати. Вы не лезете в наши дела, мы – в ваши. А в знак доброй воли… – она задумалась, словно прислушиваясь к чему-то. – Вы же пришли сюда по следу наркотика? Через несколько часов склады будут уничтожены, а вы получите образцы для исследования и суда… Если он случится, конечно. Мы же в свою очередь будем весьма признательны, если вы совершенно случайно обмолвитесь о координатах Ока.
– Хммм… И что вы станете делать с этой информацией?
– Прикинем, как туда попасть, и уничтожим эту тварь. Мне, знаете ли, очень не нравятся доморощенные божки. А к таким, как это Око, у меня идиосинкразия. Мы договорились?
Шеф помедлил, и Маша отчаянно закричала про себя, в ужасе и возмущении: «Шеф, не надо!!! Они убийцы, нелюди, с ними нельзя договариваться!!!» Она не была телепатом, но надеялась, что Сергей услышит её, поймёт…
– Договорились.
Машу словно пыльным мешком по голове ударили. Она не могла, не хотела верить, что шеф пошёл на сделку с… этими, но слово было сказано. «Договорились». И теперь ей, возможно, придётся работать вместе с псиоником, который способен просто так, для демонстрации силы, убить двух… или трёх человек. Да, бандитов, но всё равно. Нет. Маша не это не пойдёт. Она не будет этого делать. Ни за что.
– Ну как, поговорили? – неуловимо изменившиеся интонации подсказали, что Найка вернулась.
– А вы не знаете?
– Знаю, – судя по голосу, девушка улыбнулась. – За неё не волнуйтесь. Через минут десять она будет в порядке и полностью дееспособна.
Маша действительно скоро пришла в себя – физически, во всяком случае. А вот морально всё было плохо: с ней случилась истерика, и Сергей держал её, а потом ребята отпаивали Машу чаем с коньяком, а она рыдала и твердила, что уволится, что никогда, никогда… А потом стало не до истерик, потому что пришла информация о зачистке сектора Бешеного Псы. Силами полиции и «добропорядочных вооружённых граждан». И Маша впервые увидела, как Сергей развёл руками: «Друзья, я перестал понимать, что происходит»…