Дело Черного Мага
Шрифт:
Алекс услышал шорох перьев и увидел тень. Тень гиганта с крыльями за спиной.
– Прошу, - слезы, такие жгучие, как и боль, растекавшаяся по телу.
– не сделал никому ничего плохого… я никогда не хотел быть черным магом… я просто таким родился… так почему ты…
– Потому что, жалкое отродье тьмы, как ты уже сказал, ты таким родился! И перед тем, как твоя жизнь оборвется, я накажу тебя за твои наглые слова!
Тень вытянула перед собой что-то, похожее на палку.
Резки свист ударил по ушам Алекса и тот закричал от боли.
Ощущение чужого присутствия исчезло, а Алекс, в луже своей собственной крови, увидел свое отражение и жуткую резаную рану, пересекавшую всё его тело.
Лишившись последних сил, он упал на пол. Кровь чавкала под его телом и толчками вырывалась из груди.
– “Ты меня обманула, мисс Элиза” - Алекс чувствовал, что вот-вот произойдет что-то жуткое и он абсолютно не способен этому помешать.
– “Ты говорила, что все в моей жизни будет зависеть от моего выбора, но… я не выбирал родиться таким! Не выбирал быть черным магом! Так почему тогда твой Бог отвернулся от меня?! За что?! Я не сделал ничего плохо!”
Сцены прошлого сменялись одна за другой. Где нам ним смеялись. Где его закидывали камнями. Запирали в подвале. Не кормили.
И где он оказался в “Фаллен”. Где Робин катал его на плечах. Где он играл с другими детьми. Где Анастасия учила его играть на фортепьяно.
Где профессор беседовал с ним вечерами у камина.
Где он чувствовал у себя дома.
А теперь у него все это отбирали.
А тот, кто мог помочь, лишь сделал все хуже.
– “Не нужен мне такой бог!”.
Отчаянье сменилось гневом.
– “Не нужен мне такой свет!”.
Разрушенные надежды сменились яростью.
– “Да будь оно все проклято!”.
Пустота, зияющая внутри маленького мальчика, сменилась огнем. Черным и холодным. Несущим лишь одно…
– “Ты сказала, что все будет зависеть от моего выбора, да?! Ну тогда я выбираю стать сильнейшим из черных магов! И, придет тот час, когда я погашу весь ваш свет!”
– Ты звал меня, дитя?
Время все так же не двигалось, а Алекс ощутил запах жженых мокрых листьев и серы.
– Кто ты я?
– Кто я? Я тот, кто искусил Париса украсть Елену; тот, кто закрыл глаза Гераклу, чтобы тот убил своих детей и жену. Тот, кто нашептал ученому рецепт огненной смерти. Я тот, кто перевернул знак солнца и сделал его символом смерти. Я тот, кого ты звал, дитя.
– Твоя имя?
– Имя мне - Балтаил, дитя. Балтаил, имя злому року твоему.
– Ты поможешь мне, Балтаил?
– Разве не чувствуешь ты, дитя, как я уже тебя помогаю?
Алекс почувствовал, как внутри него зажигается алая искра, а где-то там, вдалеке, звучал
***
Алекс открыл глаза.
На его правой руке поблескивало черное кольцо, резко контрастирующее с белоснежными больничными простынями.
На груди, прямо над сердцем, поблескивало пять шрамов. Каждый в форме перевернутой звезды.
Следы от когтей Балтаила.
Его метка.
Из коридора доносилась песня “Karliene - Become the Beast”.
– Сука, - выдохнул Дум и откинулся на подушки.
Глава 54
– Целиком и полностью поддерживаю эту позицию, мистер Думский.
Алекс, с обреченностью персонажа из стереотипного фильма ужасов, за спиной которого возвышался плотоядный монстр, повернулся в сторону звуков речи.
По пути следования взгляда, Дум успел оценить палату, в которую его определили. И, если честно, больше всего она напоминала не больничное отделение, а палату какого-нибудь дворца.
Очень современного, с натяжным потолком, неоновыми спотами, лофтовыми стенами, сделанными под металл, огромными дисплеями со всевозможной информацией о жизненных показателях, игровой приставкой последнего поколения и ТВ такого размера, что на нем вполне спокойно можно было в биллиард играть.
Некоторые люксовые номера отелей, в которых Дум проводил ночи с миловидными девчонками, выглядели беднее.
Но, увы, наслаждаться обстановкой не приходилось.
В обитом зеленом ситцем кресле (единственном что выбивалось из насквозь ультра-современной и технологичной обстановки номера-палата), около французского, во всю стену, окна из стеклопакета сидел хорошо знакомый Алексу гвардеец.
И неудивительно, что Дум не сразу заметил Майора.
Чон Сук либо обладал очень странным чувством юмора, либо таковой имела жизнь. В последнем, разумеется, сомневаться не приходилось.
Майор, как и кресло на котором он сидел, был одет в зеленый костюм с салатовой сорочкой и изумрудной бабочкой.
В руках он держал женский журнал о вышивке и вязании крючком. И судя по тому, что Чон Сук дочитал уже до середины, сидел он здесь не так чтобы недавно.
Мда.
День явно хуже уже стать не мог.
– Не самое любопытное чтиво, - он со вздохом закрыл глянцевый фолиант и убрал его в кармашек, где покоились подобные о кружевном нижнем белье и что-то еще - тоже про белье, но грязное и насквозь звездное.
– но лучшее из того, что предлагает местная библиотека.
– А…
– Здесь, до вас, лежала дама средних лет. Увы, познакомить не смогу - только если мы с вами прогуляемся на кладбище Сэйнт-Майкл.
– Не дожила, старушка?
– скорбно вздохнул Алекс.
– Увы, - развел руками Майор.
– сердечные болезни даже в наше насквозь техно-магическое время бывают заканчиваются летальным исходом .