Дело чести или «Звезда Бенгалии»

Афанасьев Максим

– Конечно! Встреча вашего господина с царским гербом на пузе для всех в доме куда как важнее, чем судьба каких-то там двух служанок!

– Хорошо, хорошо, Дарья, прошу вас, успокойтесь. Я несколько погорячился, но и вы возьмите себя в руки.

– Извините меня, вам конечно виднее, но оставлять этого, – она кивнула головой в сторону моего бывшего сослуживца, – под присмотром меня и Дуняши? Могли бы придумать что-нибудь и получше! Мы даже не знаем, может быть, он вооружён, а что творится у него в голове? Так вот, – Дарья вернулась к разговору со мной, – что вы о нём скажете? Как, по-вашему, он не опасен? Нас с Дуняшей прямо

дрожь пробирает от того, что приходится находиться с ним в одной комнате. По-моему, у него взгляд совершенно безумного человека.

– Смею вас уверить, – ответил я, – что господин Бехтерев не безумец. Но на данный момент он находится в таком состоянии, что, почти наверняка, полностью не контролирует свои действия, и я считаю, что нам необходимо кое-что предпринять.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил дворецкий.

– Я хочу сказать то, что ваш хозяин, князь Вышатов, к которому, насколько я знаю, господин Бехтерев испытывает отнюдь не дружеские чувства, находится в зале, отделённой от этой кухни лишь двумя дверьми и коротким коридором. Поэтому я считаю, что необходимо…

– Ой!!! – вторая служанка так неожиданно ойкнула, что мы вздрогнули. Это была молоденькая, невысокого роста девушка. В отличие от серьёзной Даши, она имела какой-то простодушно-наивноватый вид, а при разговоре часто хихикала, прикрывая рот ручкой, при этом на щеках у неё образовывались две ямочки. Сейчас же она обводила нас взглядом и показывала пальцем куда-то мне за спину.

– Господа, посмотрите, по-моему, он нас подслушивает! Мы обернулись. Бехтерев уже не стоял, уставившись в окно. Он сидел на стуле вполоборота к нам и, кажется, действительно прислушивался к нашему шепоту на другом конце кухни. Я сделал знак, чтобы дворецкий и служанки наклонились ко мне поближе.

– У вас есть в доме аптечка?

– Да.

– Так. Покажите мне, где она, я подберу какое-нибудь успокаивающее, а потом мы подумаем, как заставить его это выпить. А пока надо не спускать с него глаз.

– Моя обязанность, – заявил Брюсов, расправляя плечи и выпрямившись во весь свой немаленький рост, – присутствовать при отъезде его высокопревосходительства князя Долгорукова. Если меня там не будет, это полное нарушение правил этикета.

– Вот как, господин Брюсов! – снова взвилась на него Дарья, – значит, вы опять хотите оставить нас с ним одних? Ну, уж нет! Мы больше с ним не останемся, правда, Дуняша?

– Да, господин Брюсов, – подтвердила Дуняша, – тем более что раньше он стоял и смотрел в окно, а теперь сидит и глядит в нашу сторону.

– Яков Иванович, – вмешался я, – побудьте здесь пару минут, Дуняша покажет мне, где у вас хранятся лекарства, и я сразу вернусь.

– Но, сударь мой, с минуты на минуту князь Долгоруков покинет дворец, моё отсутствие при этом недопустимо, мой хозяин будет гневаться, он очень щепетилен в вопросах этикета.

Я не знал, что делать, но тут дверь отворилась, и в кухню вошёл секретарь.

– Ой, Ипполит! – Дуняша повернулась к нему и хихикнула по своему обыкновению. – Само провидение послало вас к нам на помощь. Ипполит, будьте рыцарем и не бросайте двух девушек на растерзание чудовищу.

– Отлично! – сказал Брюсов. – Ипполит вам поможет, а мне нужно идти, – повернувшись, он удалился.

– Пойдёмте, – сказала мне Дарья, – я провожу вас.

Я подошёл к Ипполиту.

– Хорошо, что вы вернулись.

– Признаться,

я очень волновался из-за того, что этот человек находится в доме, – сказал секретарь, с опаской глядя в сторону Бехтерева. – Поэтому я и пришёл. Нам надо что-то предпринять, чтобы заставить его покинуть дом. Просто представить себе сложно, что он может натворить! – от волнения Ипполит даже схватил меня за руку.

– Не волнуйтесь, – попытался я его успокоить, – у меня есть следующий план. Я схожу за успокоительным, а потом какой-нибудь хитростью заставлю Бехтерева выпить его. Вы же побудете здесь. Он сейчас не в себе, так что будьте осторожны. Постарайтесь не вызывать ничем его раздражения и не выпускайте его из этой комнаты. Впрочем, я кое-что придумал, сторожить его одному вам долго не придётся.

Секретарь не очень уверенно кивнул мне в ответ и с опаской посмотрел в сторону Бехтерева. Вообще-то, его сложение не располагало к мысли, что в случае чего он сможет долго противостоять нападению, но другого выбора не было, и Ипполит занял свой пост у двери.

– Пойдемте, господин Важин, – сказала Дарья.

– Да, проводи его, Дарья, – заявила Дуняша, присаживаясь на стул рядом с Ипполитом, – а я останусь под защитой нашего рыцаря.

Мы пересекли коридор, и вышли в залу. Вечер подходил к концу. Алмаз «Звезда Бенгалии», водруженный на небольшой постамент, по-прежнему приковывал к себе внимание гостей, однако, большая их часть собралась вокруг князя Долгорукова и беседовавшего с ним князя Вышатова. За спиной своего хозяина застыл прямой как палка Брюсов. Я оглядел зал в поисках Лядова. К своей радости я увидел его, беседующим с Дормидонтовым, рядом с постаментом, на котором лежал алмаз, и поспешил к ним.

– Сударь, – говорил Лядов, – я выполнил все свои обязанности, алмаз доставлен в целости и сохранности, могу я быть свободен на сегодняшний вечер?

– Да будет тебе! – Дормидонтов развалился в кресле явно в благодушном расположении духа, – сейчас уйдут все эти чинуши, мы ещё посидим в своём кругу, обсудим кое-какие вопросы, которые касаются и тебя. Теперь с этим красавцем, – он кивнул головой в сторону алмаза, – у нас будет много забот, в том числе и в плане безопасности.

– Извините, ваше благородие, я все-таки прошу разрешения уйти. У меня тоже…, то есть я хотел сказать, что мои проблемы…, то есть я, конечно, сделаю, что положено, но в данный момент я хотел бы…

– Ну ладно, – Дормидонтов недовольно махнул рукой, – иди, коли тебе так хочется.

Капитан повернулся ко мне и, как мне показалось, хотел опять начать хвастаться их с князем достижениями, но мне нужен был Лядов, и, извинившись перед капитаном, я бросился за ним к выходу. Догнал я его только на лестнице, когда он уже выходил на улицу.

– Эгей, Игнат, подожди! – крикнул я ему с верха лестницы, однако он, надев шляпу, вышел из дома, хотя, так мне, по крайней мере, показалось, должен был слышать, что я его зову. Такой оборот дел меня расстроил. Я хотел попросить его пройти на кухню в помощь Ипполиту, физической силы которого в противостоянии с Бехтеревым было явно недостаточно, теперь же мне только оставалось побыстрее вернуться туда самому. Дарья проводила меня в комнату, где стоял ящик с лекарствами и настойками. Покопавшись в нём, я нашёл несколько настоек, которые должны были остудить воинственный пыл нашего поручика, и поставил их на поднос.