Дело чести
Шрифт:
Два слова прозвучали очень твёрдо, и Альбрехт взглянул на Бенджамина, который сидел, откинувшись на спинку кресла и сложив руки на груди. На мгновение это стало выглядеть почти комично: просительное выражение отца и суровый огонь в глазах сына.
— Я знаю, что ты собираешься сказать, отец, — продолжил Бенджамин. — На самом деле, Дэн, Коллин и я догадывались, что это придёт тебе в голову, как только мы поймём, что не удалось поймать на стапелях столько кораблей, на сколько мы надеялись.
— Значит, вы трое собрались и обсудили это за моей спиной, да? — голос Альбрехта мог бы быть угрожающим, но вместо этого был почти озадаченным, и Бенджамин подал плечами.
— Это ты поставил меня во главе флота, Дэниела во главе исследований, а Колина
— Нет, в этом ты прав, — согласился Альбрехт.
— Ну, раз мы не только на них выезжаем, нам пришло в голову подумать о том же, о чём и ты. Если Тополев и Коленсо смогли пробраться в систему Мантикоры незамеченными, почему бы не сделать то же самое на звезде Тревора? Перебить те их корабли, которые мы не достали в первый раз?
— Об этом я и думал, — сказал Альбрехт. — Судя по твоей реакции, вы трое, похоже, решили, что это всё-таки не очень-то хорошая идея?
— О, идея отличная, отец. Проблема в том, насколько вероятно, что мы с ней не справимся. Взглянем правде в глаза, "Устричная бухта" — во многих отношениях одноразовая операция. Она удалась, потому что манти не имели представления о наших возможностях. Ну а теперь имеют — в смысле, представление. Они все ещё не знают, как мы это сделали, но им чертовски хорошо известно, что нам это удалось, и за неимением лучшего они станут набрасываться на каждый "сенсорный призрак", которые поймают их гипердетекторы, всем, что у них есть. И честно говоря, то что нам не удалось придумать эффективный детектор для спайдер-драйва, не наполняет меня уверенностью, что у манти нет чего-то такого, о чём мы даже не знаем, что может выполнить эту задачу. Я думаю, это маловероятно, но я не готов полагать, что это невозможно.
— Так что, уже с точки зрения входа в систему во второй раз дело стало бы гораздо более сомнительным — особенно если второй раз наступит вскоре после "Устричной бухты".
Бенджамин смотрел через стол на своего отца, пока Альбрехт не кивнул, чтобы показать, что следит за мыслью.
— Во-вторых, — продолжил тогда Бенджамин, — на самом деле, нам понадобились бы более значительные силы. "Устричная бухта" удалась, потому что мы могли рассчитывать на полную внезапность, а все наши цели были гражданскими сооружениями. Они не были бронированы, у них не были включены никакие пассивные системы защиты, и они не могли маневрировать. После того, что произошло с их центральной системой, я гарантирую, что никто с таким опытом, как манти, не позволит поймать свой боевой флот в подобном положении. КПо меньшей мере, их импеллерные узлы будут постоянно разогреты, а скорее всего, клинья будут подняты на минимальной мощности, и они развернут достаточно своих проклятых сверхсветовых платформ, чтобы успеть полностью включить импеллеры и гравистены прежде, чем что-либо выйдет на рубеж атаки. Так что нам понадобится чертовски больше огневой мощи, и к сожалению, "Акулы" слишком малы — и их слишком мало — для обеспечения такого уровня сил. Хуже того, они слишком хрупки, чтобы выдержать тот ущерб, который могут нанести лазерные боеголовки манти.
— И это подводит меня к третьей причине, которая заключается в том — и честно говоря, отец, я думаю, что это наиболее важное соображение, — что мы просто не можем позволить себе потерять "Акул". А точнее, не можем позволить себе потерять их команды. Люди на борту этих кораблей — основа для команд кораблей, которые мы строим здесь на Дарии. Мы только что пробили огромную дыру в обученной рабочей силе манти, и это в огромной степени зависит, как долго они будут восстанавливаться после "Устричной бухты". С учётом хода дел и всего нашего оперативного и стратегического планирования, мы не позволить, чтобы с нами случилось то же самое. Скоро нам понадобится многократно увеличить численность личного состава флота, что бы ни случилось, и у нас нет той базы, которой обладают манти. Нам нужен каждый из этих мужчин и женщин, что выполнили "Устричную бухту". Нам нужны их таланты и опыт, и они нужны нам живыми — не испарёнными у звезды Тревора.
— Ты действительно думаешь, что это был бы вероятный результат? — спросил Альбрехт через несколько секунд. В его тоне было любопытство, а не желание спорить, и Бенджамин снова пожал плечами.
— Честно? Нет. Я не думаю, что вторая атака и близко не будет иметь столь же успешный результат, как "Устричная бухта", и я думаю, будет рискованно позволить манти взглянуть — или дать возможность взглянуть — на наше оборудование, но я думаю, на самом деле маловероятно, чтобы им удалось обнаружить, отследить и уничтожить наши "Акулы". К сожалению, "думаю, что маловероятно" — не очень хорошая основа для оперативного планирования. Много лет назад ты научил нас, что мы не можем изменить вселенную по своему желанию, поэтому лучше понять, какова она на самом деле и учесть это в своих планах. И в данном случае потенциальные положительные последствия, даже если всё пройдёт идеально, не идут ни в какое сравнение с потенциальным ущербом, который мы понесём, если дела пойдут не идеально.
Альбрехт посидел несколько мгновений в явной задумчивости, потом допил вино в бокале и поставил его на стол.
— Ты прав. Я не назначил никого из вас, ребята, на ваши нынешние посты, чтобы вы сидели и смотрели, как я совершаю ошибки. И я действительно не подумал обо всех последствиях, на которые ты сейчас указал. Я бы всё же хотел сделать это, но ты прав. Последнее, что нам нужно — это начинать делать ошибки в духе "мы непобедимы", как эти ослы в Лиге. И как сказала бы Изабель, сейчас не время действовать наугад, если в этом нет необходимости.
— Спасибо, отец, — тихо сказал Бенджамин.
— Между тем, — более оживлённо сказал его отец, — я бы хотел, чтобы вы с Дэниелом отправились со мной на Маннергейм.
— Прости? — Бенджамин, похоже, был озадачен, и Альбрехт фыркнул.
— Хурскайнен и все остальные будут там, и я хочу, чтобы вы двое были рядом, чтобы ответить на любые вопросы — с должным учётом оперативной безопасности, конечно, — которые у них могут возникнуть насчёт "Устричной бухты".
— Ты уверен, что это хорошая идея? Если ты хочешь, мы поедем, конечно. Но с другой стороны, действительно ли нам нужно отвечать на вопросы о новых системах и новом оборудовании?
— Очень верно подмечено, — согласился Альбрехт. — С другой стороны все эти люди продемонстрировали свою способность обеспечивать оперативную безопасность, или мы бы никогда не зашли так далеко. Но я думаю, что парочка из них сейчас немного нервничает. Для них стало неожиданностью, как мы ускорили "Устричною бухту", и хотя я не сказал бы, что кто-то из них собирается передумать, думаю… коэффициент встревоженности, скажем так, у них немного выше, чем хотелось бы.
Он подождал, пока Бенджамин кивнёт, и пожал плечами.
— В каком-то смысле эта встреча даже важнее, чем "Устричная бухта". Никто пока не собирается предавать это огласке, но мы потихоньку начнём активизировать Согласование как настоящую звёздную нацию. Это будет огромный шаг, который не следует делать достоянием гласности, пока по Лиге не пойдут первые трещины. Но как только мы начнём, нам надо будет ввести в курс дела гораздо более низкие уровни в правительствах наших систем-членов. Тот факт, что мы что-то замышляем, честно говоря, скорее всего обнаружится гораздо раньше, чем мы бы предпочли. Я очень сомневаюсь, что кто-то снаружи поймёт, чем на самом дела занимаемся, но это не гарантия, что у нас не будет нескольких опасных моментов в не слишком отдалённом будущем. И большинство людей, которые будут на Маннергейме на нашем маленьком собрании, не оказались на своих местах благодаря своей глупости. Они тоже догадаются, что в ближайшие один-два стандартных года нас ждёт период наибольшей уязвимости. Так что я хочу, чтобы они чувствовали себя настолько уверенными в возможностях оборудования, которое мы применили для "Устричной бухты", насколько возможно.