Дело Фергюсона
Шрифт:
Ее улыбка напоминала улыбку ее матери, она озаряла ее лицо, как луч, который десятки световых лет пронизывал космический мрак ради этого мгновения. Фергюсон попытался улыбнуться ей в ответ, но только растянул губы. У него из всех пор сочился его собственный мрак.
— Хильда ваша старшая сестра?
— Ну да. Самая старшая из нас. А я вторая по старшинству. Но только Хильда нам сводная.
— Вы это точно знаете?
— Куда точнее! — Ее улыбка угасла. — В нашей семье это тайной не было. В семье Дотери тайн не бывало, уж папаша
— Но чьей-то она должна была быть?
— Маминой она была. С ее отцом мама познакомилась в Бостоне до того, как папаша на ней женился. Подонок бросил ее. Прислал ей тысячу долларов, а Дотери купил на них машину, чтобы добраться до Калифорнии. Вот и все, что я знаю.
Но и этого было достаточно. Зубы Фергюсона были стиснуты, точно у раненого, закусившего тряпицу, чтобы не застонать.
Его жена повторила свою историю Уиллсу, когда он приехал. Я устроился рядом и бдительно следил за ходом разговора, чтобы не допускать необоснованных предположений и не относящихся к делу подробностей. Фергюсон оставался моим клиентом, а Хильда была его дочерью.
Уиллс сутулился в кресле и слушал не перебивая. Вид у него был очень утомленный. На правой щеке чернел мазок сажи. Когда она кончила, он укоризненно покачал головой. Из его волос посыпались и затанцевали в солнечных лучах частички пепла.
— Жаль, что вы промолчали утром, миссис Фергюсон. В подобных случаях время — важнейший фактор, и за эти часы ваша сестра могла уехать очень далеко. А к тому же, рассылая предупреждения, мы указывали, что Гейнс будет один.
— Но утром я про Хильду не знала. Он холодно поглядел на нее.
— Как же так, миссис Фергюсон? Ведь ее звонок выманил вас из клуба на стоянку, где вас схватили?
— Теперь-то я знаю, — ответила она. — А тогда не знала. Хильда назвалась Рене, нашей младшей сестрой. Сказала, что сию минуту приехала из Сан-Франциско и ждет меня на автобусной станции. И чтобы я поторопилась, а то она в очень тяжелом положении и ей нужна помощь.
— Да, положение у нее тяжелое, — буркнул Уиллс.
— Но вы ведь учтете, что Хильда не очень за себя отвечает? А Гейнс всегда делал с ней что хотел.
Он пропустил ее вопрос мимо ушей.
— И еще одного я не понимаю, миссис Фергюсон. Вы же знали, что такое Гейнс. С детства знали. Знали, что он живет под чужим именем. И тем не менее все последние месяцы поддерживали с ним близкие отношения. Поймите меня правильно, но вы должны были отдавать себе отчет, что подвергаетесь опасности.
Она виновато посмотрела на мужа, и он ответил ей таким же виноватым взглядом. Потом она сказала:
— Честно говоря, я была последней дурой. Он мне сказал, что исправился, что старается порвать с прошлым и честно зарабатывать себе на хлеб. А я все время чувствовала, какая удача выпала мне в жизни, ну и хотела ему поверить. — Она поспешила переменить тему: — А что вы сделаете с ним и с Хильдой?
— Постараемся их найти. — Уиллс тяжело наклонился всем корпусом и протянул вперед обе руки, словно готовясь принять на них какую-то тяжесть. В его ладони въелась копоть, ногти были черными. — Дальнейшее не в моих руках. — Он опустил руки.
— Хильду запрут в тюрьму надолго?
— Если обойдется этим, считайте, что ей повезло. Сейчас не время для обиняков, миссис Фергюсон. Речь идет о цепи убийств. А кара за умышленное убийство вам известна.
— Но Хильда же сама никого не убивала!
— Соучастие в убийстве определяется не только этим. Рональд Спайс утверждает, что именно она позвонила им и велела прикончить Секундину Донато. Даже если Спайс лжет, она причастна еще к одному убийству, о котором мы раньше не знали. В сгоревшем доме мы обнаружили человеческие останки. Определить по ним что-нибудь трудно...
Холли вскрикнула и отвернулась. Она достигла предела. Доктор Тренч поспешно вмешался и положил конец допросу. Когда мы с Уиллсом выходили из комнаты, она безудержно рыдала.
Угнаться за Уиллсом я не мог, но он ждал меня в машине. Я сел рядом с ним.
— Чей это труп, лейтенант?
— Не труп. Обломок черепа с челюстью и несколько обгорелых костей. Я, наоборот, надеялся у вас узнать, кто это мог быть. Кроме вас, Гейнса и сестры кто там был еще?
— Я больше никого не видел. А это мужчина или женщина?
— Точно не скажу. Саймон, наверное, определит, но он еще эти кости не видел. Зубы, по-моему, больше похожи на мужские. У вас есть какие-нибудь предположения?
— Нет. Если только это не сам Гейнс.
— Маловероятно. По моему предположению, он удрал с ней на вашей машине. Полиция в Маунтин-Гроуве обнаружила ваш автомобиль в квартале от дома его матери. По-видимому, свою машину он прятал в ее гараже. На полу там свежие следы масла, а у нее машины нет.
— Миссис Хейнс уехала с ними?
— Нет. Ее допросили, но она стоит на том, что ничего про них не знает. Утверждает, что у нее разболелась голова, она приняла снотворное и спала без просыпу, пока ее не разбудил полицейский. Тамошний начальник говорит, что она уже много лет не в себе, но не опасна. Свихнулась, когда ее сынок в первый раз попался. — Уиллс вздохнул. — Ну почему люди не могут вести себя нормально и жить честно?
— Тогда вы остались бы без работы.
— С радостью. А, да! Доктор Рут сказал мне, что отдал вам пулю, которую извлек из вашего плеча. Так не положено. Это улика.
— Разбирайтесь с ним.
— Уже разобрался. Она при вас, Билл? Я снова стал для него Биллом.
— У меня в палате. Не хотите ли съездить за ней со мной? Я как раз думал попросить, чтобы вы меня подбросили до больницы.
— Разумеется. Судя по цвету вашего лица, вам там самое место. Честно говоря, выглядите вы ахово.