Дело инопланетян
Шрифт:
Люди валили толпами, но не во Флориду. Похожие на двигающиеся горы одежды, они сходились сюда, в Сприпорт, чтобы увидеть автогонку с Вундеркиндом.
Хеллер старался не спускать глаз с первого ремонтного бокса. Но даже окошечко в ветровом стекле то и дело залепляло снегом. И ему приходилось периодически прогревать стекло, чтобы вообще что-нибудь увидеть. Время незаметно подползало к девяти часам. Радио сообщало: «…а народ все прибывает. О Вундеркинде пока ни слуху ни духу. Другие водители уже повстречались с официальными устроителями
— (…) побери, весь день будет вот так валить — снег-то пойдет, то перестанет. Попробуй-ка при такой (…) погоде сохранить этот (…) трек в чистоте. Если мы вообще хотим, чтобы гонка состоялась, то без цепей и шипов нам никак не обойтись. А эти (…) устроители никак не хотят изменять правила. Отменить гонки — и все тут!»
Перед трибуной стадиона загрохотали громкоговорители: «Леди и джентльмены! К сожалению, нам приходится объявить, что гонщики отказываются состязаться без цепей и шипов. Устроители не желают менять…»
Ревущая волна возмущения, которую радио разносит по окрестностям. Десять тысяч человек в ярости орут как полоумные!
Громкоговорители: «Леди и джентльмены! Просим вас успокоиться. Просим вас успокоиться, леди и джентльмены…»
Какое-то ворчание, сплошной стук.
Затем голос в громкоговорителе торопится сообщить: «Устроители только что, сию минуту, пришли к новому решению. Они отменят все правила, касающиеся цепей, шипов и колес! Гонки состоятся!»
— Это все, чего я ждал, — пробормотал Хеллер.
На мгновение снег прекратился. Сквозь свое окошечко Хеллер видел, как из ворот выкатились два здоровенных фургона. Они повернули и остановились позади первого бокса. На обоих красовались надписи: «Гараж „Шик-Блеск“, Ньюарк, Н. Дж.».
Из фургонов посыпались люди.
У меня засосало под ложечкой. Вот оно что! Его бригада в ангаре состояла из людей Майка Мута-ционе. То ли еще будет.
Хеллер протянул руку к шлему гонщика и опустил темный козырек. Включил передачу и, встроившись в вереницу еле ползущих машин, скоро свернул к воротам. У пункта охраны он опустил стекло и высунул руку с карточкой НАСКАР и десятидолларовой купюрой. Охранник от неожиданности резко всосал в себя воздух. Хеллер поспешил предупредить его:
— Не надо орать, кто приехал.
Охранник закрыл рот, взял купюру, и Хеллер проехал в ворота. Он остановился позади своего бокса. Майк открыл дверь и сказал:
— Спешили как черти, но управились. Вкалывали три ночи напролет. У меня для тебя отличная ремонтная бригада.
Хеллер передал Майку пакет для мусора:
— Припрячьте-ка это для меня, Майк, хорошо?
Тут меня ожидало еще одно расстройство. Я уж было решил проскользнуть как-нибудь туда и забрать этот мешок. Теперь же вот ищи, куда его запрячут! А это еще что такое?
Бригада Майка разгружала большие кислородно-ацетиленовые емкости и складывала их на поддоны с мягкими прокладками. Что это они собирались делать? Открыть самую деловую в мире сварочную мастерскую?
И вот еще что: когда Хеллер обводил взглядом работавших, я заметил по оттопыренным местами комбинезонам, что они вооружены.
— И чего это ты не разрешил семье сделать на тебя ставку? — заговорил Майк, обращаясь к Хеллеру. — Мы здорово поработали над колесами. Теперь ты уж точно победишь.
С «кадиллака» сняли брезент. Машину увидели с трибун стадиона. Радость зрителей выплеснулась волной.
Когда Хеллера удалось расслышать снова, он говорил:
— Не знаю, Майк, ей-Богу, не знаю. Гонка эта просто сумасшедшая, даже чересчур. Давайте-ка посадим колеса.
Снова повалил снег, и вся работа снегоочистителей пошла насмарку. Ремонтники Майка столкнули «кадиллак» с прицепа, завели в бокс и установили на подъемник. На машине красовалась большая черная единица, обрамленная золотом, и надпись «Вундеркинд». Рабочие натягивали веревки на месте выбитого ветрового стекла.
Подошли трое уполномоченных, закутанные до макушек.
— Запаздываете, — проговорил первый.
— Прошу вас, убедитесь, что ни внутри машины, ни снаружи нет никакого бензобака, — сказал Хеллер, — и заверьте это.
Рабочие подняли «кадиллак» с правой стороны гидравлическим домкратом. Инспектора молча сделали то, что им было предложено.
— А теперь проверьте, пожалуйста, капот и поддон под двигателем, — продолжал Хеллер, — и удостоверьтесь, что они запломбированы. Поставьте на них собственные пломбы.
Они сделали и это.
— Ну и колеса! — воскликнул один инспектор.
Рабочие уже сняли с правой стороны два обычных колеса и подкатывали им на смену два других. Выглядели они странно. Целиком серебристого цвета. С виду это были действительно колеса, но они имели очень глубокие зигзагообразные бороздки и шипы.
Инспектор постучал по одному из них. Колесо гулко звякнуло.
— Э-э, да это же не резина. Это же металл!
— Металлизированные тороидальные камеры с внутренними связями жесткости, — пояснил Хеллер. — И вы только что отменили все ограничения в отношении колес. Кажется, инспектора приняли это спокойно. Но только не я! Ведь они же не лопнут!
Хотя нет. Подождите-ка… Ну да, пуля калибра 30.06, выпущенная из винтовки, оснащенной ускорительной системой, двигаясь на выходе из ствола со скоростью 4080 футов в секунду, смогла бы продырявить одно из них и разбалансировать. Я снова успокоился.
Бригада уже насадила все колеса. Хеллер осмотрел каждое из них. Я увидел, что над тормозными цилиндрами имеется нечто вроде диска. Хеллер занимался тем, что тянул проволоку от мотора к дискам и устанавливал нечто похожее на электрощетки. Я понял, что он такое делает. Этот карбюратор развивал большую мощность от электричества, чем от горючего. Хеллер заземлил его через четыре металлизированных колеса.