Дело Кристофера
Шрифт:
Вердикт врача, которого я посетила, был таков: двадцатилетней девушке не стоит принимать противозачаточные, рассчитанные на подросшего слоненка. Но как было объяснить ей причину, не используя фразы типа "пардон, но если я когда-нибудь забеременею от собственного бойфренда, то брошусь под поезд! Если конечно, успею, пока он не разработал план моего изощренного убийства!"
Короче принимать контрацептивы мне запретили, и я почувствовала себя беззащитной. Я никогда в жизни не чувствовала такой уязвимости. Мне нужны были все имеющиеся в мире барьеры и заслоны, чтобы не подпускать Шона еще ближе,
Ладно, пусть одна неделя проблемой не явилась, но дальше пришлось вертеться, точно уж на сковородке. Задержалась на кафедре, устала, слишком много заданий, невероятная занятость на почве высосанных из пальца неприятностей… Но, судя по словам врача, шла на поправку я очень медленно, и запрет никуда не исчез, а разговор все-таки настиг. Да, именно так, безо всяких предисловий однажды утром Картер припер меня к стенке. К счастью, не буквально:
— Хочешь разъехаться? — потребовал он ответа.
И это было логично. Как вы помните, после конференции мы там и не поговорили на тему "пять месяцев вышли". Но ответа у меня не нашлось, потому что… я больная, знаю, но я не хотела расставания. Все, ну, привыклось, притерпелось. Он меня не донимал, не изменял (по крайней мере открыто), а благодаря этим отношениям в университете на меня сыпались бонусы и проекты, да и желание стать Бабочкой никуда не делось.
— Или есть другая причина, по которой ты от меня шарахаешься? — глядя в мои затравленные глаза, добавил Шон, будто подсказывая, что, в общем-то, он не настаивает.
— А ты… дашь мне уехать? — поинтересовалась я, так и не выдавив из себя ничего по существу.
— Если ты собираешься свалить в Штаты, я не стану тебя задерживать ни на минуту, — торжественно объявил он.
То есть пока я в Сиднее, он собирается продолжать наши отношения, но если я куплю билетик — скатертью дорожка? Это меня разозлило достаточно, чтобы страх отключился, а правда так и полилась из меня:
— Я не на контрацептивах.
— То есть?
— То есть у меня… проблемы, и врачи запретили…
— Секс?
— Нет! Пить таблетки.
— А о других способах предохранения ты не слышала? — издевательски поинтересовался он, явно намекая, что это мои заморочки, и он страдать от них не намерен. — Могу подготовить лекцию и по этому предмету тоже, мне тебя учить не впервой.
— Они не так эффективны, — скрипнула я зубами. — Я понимаю, что стопроцентный результат ничто не дает, но свести риск к минимуму разумно. Потому что добровольно делать аборт я не стану, даже не надейся! — На этом я замолчала, потупилась и, смутившись, облизнула губы. Не могла же я сказать ему, что моя мама много лет лечилась от бесплодия, и о втором ребенке они с отцом даже мечтать не смели.
— Хм, я не понял, то есть за все время, что спишь со мной, ты ни одного раза не забыла выпить свои злосчастные таблетки? — недоверчиво поинтересовался он.
— Нет, конечно! — запальчиво воскликнула я.
— Знаешь, Конелл, наверное,
Но тот же день принес мне еще одно знаменательное событие: первую встречу с Керри после памятного скандала. Это вышло случайно. Я увидела ее в противоположном конце коридора, и мы обе застыли по стойке смирно. Внезапно мне так захотелось рассказать ей об утреннем разговоре, спросить совета и так далее… Но это было невозможно, если ей надоели мои проблемы, пусть так и будет. Да, обиделась! Это у нее мама рядом, а моя за тысячи миль!
Но тут расстроенная моим невниманием невеста решительно двинулась на меня. А я что? Конечно, развернулась и рванула прочь. Я говорила, что бегаю очень даже хорошо? Так вот Керри бы ни за что меня не догнать. Но она всегда была хитрой — сообразила, что я попытаюсь ее обмануть и побегу в столь опасное место, как коридор около приемной ректора… Короче, она не напрягаясь пришла к пункту моего назначения, пока подружка ректора носилась на шпильках по окольным коридорам на радость прочим студентам. И только я приблизилась:
— Стоять! — рявкнула Керри, выныривая из-за поворота и для большой верности хватая меня за плечи. — Как оно?
И тут до меня дошло, что подруга до сих пор не знает результат теста. Хотя могла бы и догадаться, ведь если бы он был положительным, мою истерику и в Штатах бы услышали… Но злость уже поутихла, и я просто покачала головой. А она меня крепко обхватила меня руками и прижала к груди, заставляя на мгновение позабыть о том, насколько плохо мы расстались в прошлый раз. Я понятия не имела, как все будет дальше, но Керри вдруг порывисто отстранилась и без слов сунула мне в ладошку свою руку.
— Ох, ты ж черт, Керри, — воскликнула я, глядя на очаровательное колечко, которое сидело на ее пальчике так, будто было создано именно для этой девушки. — Как красиво, — прошептала я и погладила его пальцами.
— Эй, Love Mississippi, будешь моей подружкой невесты? — спросила она, явно скрывая под бравадой страх.
— ЧТО?! Да я была рождена для этой миссии. У тебя есть кто-то еще?! Эта мымра с соседней кровати что ли?!
Керри расхохоталась, а затем мы вдруг заревели в голос. Хором. От облегчения, наверное. Как бы то ни было, мы ужасно соскучились друг по другу и обе опасались, что вспышка злости разрушила нашу дружбу — эту странную взаимную привязанность между законченной карьеристкой и девушкой, готовой пожертвовать ради замужества дипломом очного отделения одного из лучших университетов страны. О да, мы с Керри очень разные, но, наверное, это только плюс.
— Конелл! Конелл, смотри внимательнее. Я хотела показать его тебе первой! Не родителям, а тебе — моей родной истеричке! — потребовала подруга, чуть ли не тыча в нос мне своим новообретенным предметом гордости.
— Ты не должна сомневаться, что я очень за тебя рада, просто… просто без тебя мне будет так плохо, — тем временем, продолжила я рыдать. — Как я тут останусь… мне же нужно противоядие против…
— Мисс Конелл, — зашипела на меня мисс Адамс, очень своевременно высовываясь из приемной. Выглядела она напуганной. — Сейчас ректор выйдет.