Дело молодых

Горский Александр

Приняв решение, Игорь Андреевич успокоился. Пройдя на кухню, он достал из холодильника бутылку водки, кроме которой ничего более из спиртных напитков не употреблял, и наполнил рюмку. Выпив залпом, он взглянул на стоявшую в холодильнике банку с маринованными огурцами, но открывать не стал. Убрав водку обратно в холодильник, Фомин вернулся в гостиную и в задумчивости опустился в кресло перед телевизором. После некоторых размышлений, отбросив самые фантастические предположения, Игорь Андреевич пришел к выводу, что сейф мог открыть только один человек, и

этого человека он хорошо знал.

– Ну, Ритка! Ну, тварь, – прошипел Фомин, с силой сжимая кулаки, – удавлю, сучку!

…

Девятое сентября.

– В общем, картина у нас такая, Юрий Дмитриевич, – Мясоедов угрюмой глыбой возвышался над полковником, так что тень от его головы защищала лицо Реваева от еще высокого послеобеденного солнца, – в машине четыре трупа, у всех огнестрел.

Глава 2

Реваев по кругу обошел изуродованный следами от выстрелов черный внедорожник. Почти все стекла в машине были разбиты, а на кузове виднелись многочисленные отверстия. Распахнутые двери автомобиля позволяли хорошо видеть тела четырех человек, застывшие на залитых кровью сиденьях.

– Похоже, картечью, стреляли? Что скажешь, Евгений Геннадиевич? – Реваев вопросительно взглянул на удобно устроившегося на небольшом раскладном стуле криминалиста.

– А чего тут скажешь, Дмитрич, – с полковником эксперт-криминалист Евгений Геннадиевич Шаров был знаком уже много лет, поэтому общались они как старые приятели, – картечь, она и есть картечь. Глянь, я тут наковырял немного из обшивки. Крупненькая, восемь миллиметров.

– Ого! – присвистнул Мясоедов, – с такой и на кабана идти можно.

– На кабана с картечью не ходят. Точнее пойти-то можно, только есть риск домой не вернуться, – снисходительно улыбнулся Шаров. – Хотя молодого кабанчика, килограмм до ста завалить конечно можно.

– Вот, слушай умного человека, – Реваев хлопнул смущенного оперативника по плечу, – Евгений Геннадиевич у нас охотник бывалый, еще не то знает. А стрелок-то какой! – Реваев подмигнул приятелю, и тот, довольный, улыбнулся.

– Угу, понял, – с усмешкой кивнул Жора, – может на него все и повесим тогда? А что? Скажем, осень, сезон охоты, а человеку отпуск не дают. Вот он и не выдержал, решил попрактиковаться. Я точно говорю, – Мясоедов с заговорщицким видом наклонился к Реваеву, – и дело разом раскроем, и зверюшек сколько от этого душегуба спасем.

– А я, между прочим, все слышу, – невозмутимо отозвался Евгений Геннадиевич, – и с каждым услышанным мною словом вероятность того, что на орудии преступления, когда оно попадет в криминалистическую лабораторию, а оно ведь рано или поздно туда попадет, обнаружатся отпечатки пальцев майора Мясоедова, становится все выше и выше. И на основании этого факта, – он с усмешкой взглянул на Жору, – старший следователь по особо важным делам, а по совместительству мой хороший товарищ полковник Реваев сделает далеко идущие выводы, которые пресекут преступную деятельность затесавшегося в наши ряды уголовника.

– Ну это уже старческий беспредел какой-то, – возмутился Жора. – Юрий Дмитриевич, признайтесь, вы же на такое не способны.

– А что ты хочешь, Георгий, – Реваев шутливо развел руками, – старикам надо держаться вместе. Ладно, – полковник заглянул внутрь расстрелянного автомобиля. Личности убитых установили?

– Да, можно сказать, повезло. У всех четверых при себе документы были. Вика! – оглушительно рявкнул Мясоедов, оборачиваясь к стоящему чуть в стороне микроавтобусу следственного комитета, – иди сюда! И все бумаги возьми!

Почти сразу из микроавтобуса выпрыгнула невысокая темноволосая девушка, в сером брючном костюме. Заметив Реваева, она улыбнулась и поспешила подойти ближе.

– Вы уже здесь, Юрий Дмитриевич. Не думала, что совещания у председателя так быстро заканчиваются.

– Я сбежал, – с улыбкой признался Реваев, – хотя, если честно, никто особо не возражал. Там от меня все равно толку немного. Так что у нас с потерпевшими?

– А сейчас я вам всех покажу, – Вика открыла первый паспорт, – начнем с водителя. Мирзоев Дамир Алханович, двадцать четыре года, родился в Пятигорске, зарегистрирован в Краснодаре. Кто он, чем занимается, пока неизвестно.

– На хорошую машинку он успел назаниматься к двадцати четырем годам, – хмыкнул Жора.

– Мясоедов! Какой ты мелочно-завистливый все же, – неодобрительно заметила Вика, – такой крупный мужчина как ты должен избегать столь мелких эмоций.

– Ничего она у меня не мелкая, – обиделся Жора, – и вообще, капитан Крылова, хватит хаять старших по званию.

– Рядом с водителем Корнилова Маргарита Андреевна, – проигнорировала последнее Жорино высказывание Виктория, – при ней только студенческий билет, третий курс факультет делового администрирования.

– А ВУЗ какой? – уточнил Реваев.

– Так вот же, – Крылова обернулась и махнула рукой, указывая на вытянувшийся вдоль улицы Лобачевского комплекс зданий.

– МГИМО? – удивился полковник.

– Ну да, МГИМО, – кивнула Вика, – они тут все студенты, кроме водителя. Во всяком случае, при нем студенческого билета не было. Продолжать?

Реваев кивнул.

– На заднем сиденье у нас тоже двое. Позади водителя некто Волков Денис Анатольевич, студент четвертого курса, факультет международного права, а рядом с ним еще одна третьекурсница – Черных Лариса Владимировна, учится на том же факультете, что и Корнилова.

– Да уж, – полковник еще некоторое время рассматривал тела убитых, затем выпрямился и отошел от машины, – молодые ведь совсем ребята. Их дело – еще жить, да жить. А они… – Реваев с досадой махнул рукой, – родственников установили?

– Нет еще, – Крылова отрицательно покачала головой, – только начали пробивать.

– Ну, устанавливайте.

Кивком головы полковник отпустил Викторию, а сам неторопливо огляделся по сторонам.

– Хороший перекресток, – бросил он стоящему рядом Мясоедову, – аж три камеры.