Дело незалежных дервишей

ван Зайчик Хольм

Услышав про «европейский дом», Кова-Леви, в таких-то пределах разбиравшийся в русском наречии, заинтересованно шевельнулся и закивал.

— Ну так в чем же дело? — Богдан попытался удивленно поднять

брови, но они оказались для него уже слишком тяжелы и не поднялись.

— Я вот думаю… — скептически оттопырил нижнюю губу Баг. — Это хорошо, что Ордусь такая богатая, сильная, безопасная и щедрая. Ни с хлебом нет проблем, ни с птичьим молоком, ни с плодами личжи, да и гаоляна – завались… Не нападает никто. Попробовал бы кто-нибудь напасть! А вот будь у нас нестроение, неурожай, землетрясение и саранча…

— Да избавит нас Аллах от подобных бедствий, — пробурчал бек, с осуждением поглядев на Бага.

— А к тому война какая-нибудь, — Баг гнул свое. — Вот тогда еще Будда надвое сказал, кого бы асланiвцы стали за волосы таскать – Кучума или тебя!

Стало тихо. Богдан задумался на несколько мгновений – и за соседними столиками все выжидательно замерли.

— Нет, — сказал Богдан. Он даже слегка протрезвел. — Не бездомные же они собаки, в конце концов, что готовы лизать любую руку, которая кинет огрызок. Они – люди. А значит, главное для них – человеколюбие, справедливость и долг.

— Ты очень хорошо думаешь о людях, еч Богдан, — мрачно проговорил Баг.

Французский профессор, не понимая, вертел головой то в сторону одного, то в сторону другого. Жанна буквально онемела.

Она ждала, что ответит ее муж.

Богдан снял очки и некоторое время беззащитными глазами смотрел куда-то в пространство, грызя дужку; и лицо его мало-помалу пропитывала печаль. Потом он перевел взгляд на Бага и улыбнулся.

— А если думать о людях иначе, еч Баг, жить нельзя, — сказал он, пристраивая очки обратно. Потом еще подумал чуть-чуть, и решительно добавил: — Да и не незачем.

— Теперь я понимаю, еч Богдан, почему от тебя женщины с ума сходят, — проговорил Баг после паузы.

Напряжение спало. За соседними столиками возобновились разговоры. Бек шумно вздохнул и махом выпил чарку эрготоу. Крякнул. Стася поглядела на Богдана попристальней. Жанна засмеялась и показала Багу кончик языка.

— Теперь понимаешь? — звонко спросила она.

— Теперь понимаю, — ответил Баг.