Дело о цене времени
Шрифт:
Марина мрачно кивнула. Как сказал один русский писатель, из модных и современных, темная дорога — всегда самая короткая.
— Я так понимаю, вы согласились? Узнали, где именно ваша сестра хранит свои часы, когда не носит их, и дали «наводку» вору через Арсения Палыча?
— Чего уж теперь скрывать — да, все так и было. Вот что удивительно, что даже после этого Катя с генералом не поверили моим намекам, и купили одни за другими еще двое часов. Конечно, все эти часы в итоге оказались у меня. Тогда Арсений Палыч сказал, что мало их просто удалить от Кати — нужно их обезвредить. Я согласился, ведь действительно, все логично. Мы встретились еще раз, и он попросил,
Александр тяжело вздохнул и замолчал, глядя в маленькое окошко. Было понятно, что он смотрит в прошлое, вспоминает те дни. Несмотря на то, что вспоминать о своих ошибках, да еще приведших к таким последствиям, было тяжело, он выглядел слегка посвежевшим, что-то новое появилось в его взгляде. Марина подумала, что этот мужчина, наверное, в первый раз за все это время говорит с человеком, который действительно хочет его выслушать и попробовать помочь.
— Буквально на следующий день он принес мне эти вещи, — продолжил Александр свой рассказ, — и я очень удивился, увидев, что все это тоже были часы. Магистр сказал, что обряд мы будем проводить на моей даче, через три дня, в новолуние. А пока попросил разобрать все часы. В этот момент я засомневался в нем и его словах. Хотя, может быть, он действительно ни при чем, я не знаю. Через три дня я приехал на дачу — и нашел там труп мужчины…
— Александр, а что вы делали у ручья? В деле есть сравнительный анализ проб почвы с вашей обуви и следов в доме с образцами, взятыми у ручья. Ружье, ваше ружье там ведь нашли?
— Если это имеет значение… Магистр просил встретить его на рассвете на заброшенной мельнице, сказал: «Там мы и начнем обряд», он, мол, место подготовит, а я в это время за часами схожу. А уж потом и дом очистим. Только не пришел он, я почти до полудня прождал, решил в дом заглянуть. А дальше вы знаете… Позвонил в милицию, приехали — меня же и взяли, и домой я больше не возвращался.
Последние слова Ремезов произнес почти шепотом, словно и сам себе боясь признаться, что очень тоскует по своей прежней жизни. За стенами тюрьмы остались семья, друзья, любимая работа — все, чем только живет человек. Склонив голову на плечо, Марина наблюдала за ним: похоже, он убедил себя, что, честно отбывая срок, снимает пресловутое проклятие с сестры. Что ж, пора развенчать эти мифы, и так уже едва не сломавшие несколько жизней — ведь, кроме добровольного мученика Ремезова, от этого страдали и его сестра с мужем. Марина потянулась к своей сумке, достала оттуда несколько фотографий.
— Посмотрите, пожалуйста, Александр, может быть, увидите знакомые лица.
Разложив снимки в ряд на столе, она стала ждать. Фотографий было пять — к изображениям трех «условно подозреваемых» они с Горячевым добавили еще пару фото из служебной оперской картотеки, чтобы все было, как и при реальном опознании, когда рядом с преступником стоят и просто прохожие, и, как иногда бывает, и сами работники следствия. Через несколько секунд, внимательно рассмотрев все лица — при этом Ремезов не трогал фотографии, не брал их в руки, они так и лежали на столе — он с тихим вздохом отклонился от стола. Александр тяжело дышал, словно после долгого бега, на какой-то момент полуприкрыл глаза, словно задумавшись или решаясь на что-то, а потом молча указал на вторую справа фотографию.
Как
— Александр, вы готовы повторить все это для протокола?
Ремезов кивнул. Уже попрощавшись с ним и выходя из комнаты, чтобы уступить свое место Горячеву, Марина сказала:
— Александр, я очень надеюсь, что то, что я рассказала вам о себе, останется между нами, — Ремезов энергично закивал, и Марина облегченно вздохнула: — Спасибо.
Глава 9
Солнце, вместо того, чтобы освещать улицы города по-утреннему ярко и по-весеннему свежо, спряталось за тучи, и птицы выжидающе молчали, словно раздумывая — наступило ли утро, или все еще длится ночь? Усмехнувшись странным мыслям, Марина быстро поднялась по ступенькам и вошла в штаб-квартиру отдела «Т.О.Р.».
Опознанием личности мошенника, устроившего кражу часов по каким-то одному ему известным причинам, конечно, дело не кончилось. Показания Ремезова еще следовало проверить — тем более что для всех это были лишь показания осужденного, готового на все, лишь бы вырваться из-за решетки, и только в их отделе могли не сомневаться в его невиновности. Марина снова подумала о том, как бы ей хотелось ускорить весь этот процесс — словно что-то подталкивало ее изнутри, как выпущенная из-под пресса пружина.
Аля улыбнулась ей, одним лишь взглядом спросив: «Как дела?» Марина кивнула, показывая, что все в порядке. Едва она успела сесть за небольшой старенький столик у окна, в комнату вошли Краснов и Горячев. Поздоровавшись, шеф сказал:
— Ну что, ребята, славно поработали, так? Дело, нашими стараниями, все же решили возобновить. Ну, сейчас вы сами мне все поподробнее и расскажете.
Марина удивленно оглянулась — обычно их «летучки» никогда не начинались, если кого-то еще не было на месте. Ярослав, заметив это, придвинулся к ней поближе и шепнул:
— Сергей отпросился на сегодня, поехал друга навестить. Сказал, что не может пренебречь своими обязанностями белого целителя.
Краснов усмехнулся: ему никогда не нравилась та доля пафосности, с которой Сергей Скрипка произносил эти слова, что не мешало ему уважать этого парня как специалиста. В глазах Марины загорелся вопрос, что же произошло, но дальше выяснять было некогда: нужно было докладывать начальству. Несмотря на то, что Горячев находился рядом в момент ее разговора с Александром Ремезовым, необходимо было изложить весь ход беседы — на случай, если его показания в протоколе чем-то отличаются.
Быстро пересказав все, что она узнала от Екатерины и Александра, Марина добавила:
— Ремезов, кстати, вскользь заметил, что по всем трем исчезновениям часов из дома генерала дела не заводили, заявлений Садовников не подавал — вот и получается, что следователи, занимавшиеся убийством на даче Ремезова, никак не могли сопоставить это самое убийство с кражами. Потому и детали часов изымать не стали, если вообще их заметили.
Горячев покачал головой — вот так, из-за какой-то мелочи, и не срастается в голове у следователя картина преступления, так появляются какие-то ложные мотивы — и за решетку попадают невиновные. Выслушав доклады Сергея и Али — ведь она работала по фотографии Ремезова, хоть и недолго и почти без результата — начальник отдела «Т.О.Р.» вышел из-за стола, и улыбнувшись, взглянул на своих подчиненных.