Дело о черной вдове. Записки следователя (сборник)
Шрифт:
– А потом? – лукаво поинтересовалась она.
– А потом… А потом начну раскачиваться! – немного подумав, сказал он.
В ответ Зоя прыснула от смеха, и Паша тоже от души посмеялся над собой. От прежнего уныния не осталось и следа, и перед тем как уйти, он поделился с Зоей очередным милицейским ляпом.
– Сейчас проверял отказной материал по одному бомжу, так участковый в своем рапорте написал: «Телесные повреждения такой-то сякой-то получил по месту жительства на помойке».
– Да уж, с этими отказными не соскучишься, – согласилась Зоя.
Когда она сама работала в милиции инспектором по делам несовершеннолетних, по райотделу ходила легенда о том, как старший участковый Павел Михайлович Агеев лихо списал материал о пропаже муфлона из зоопарка. Дело было в том, что на его «земле» находился один
Скандал разразился грандиозный. Прокурору прям вожжа под хвост попала: он рвал и метал, топал ногами, а самого майора обзывал муфлоном, вменяя ему служебный подлог и соучастие в хищении баранины. Все обошлось, конечно, но в прокуратуре еще долго припоминали незадачливому участковому этот шедевр милицейского крючкотворства…
Закончив подшивать дело, Зоя вздохнула с облегчением. Никогда она не любила эту чисто канцелярскую работу, но никуда от этой возни с бумажками не денешься. Отчитавшись перед прокурором о завершенном расследовании, Зоя тут же получила от него в свое производство новое дело – об убийстве молодой девушки Ирины Герасимовой, работавшей косметологом в «Салоне красоты», которую этой ночью зарезали кухонным ножом в собственном доме. Судмедэксперт насчитал на ее теле тринадцать колото-резаных ран в области груди и верхней части туловища, так что версия самоубийства отпала сразу.
Кухонный нож у «важняка» Василевской ассоциировался с обычной «бытовухой», то есть убийством на бытовой почве, которое, как правило, уголовный розыск раскрывает в тот же день, и следователю остается только должным образом все процессуально оформить, и дело можно с чистой совестью передавать в суд. Это убийство раскрыть по горячим следам не удалось, а значит, надеяться на то, что это банальная «бытовуха», не приходилось. Хватаются за кухонный нож чаще всего после совместного распития спиртных напитков, и мотивация подавляющего большинства «бытовух» – внезапно вспыхнувшие неприязненные отношения между собутыльниками, установить которых, как правило, не представляет труда, поскольку это или друзья-соседи убитого или убитой, или их ближайшие родственники. И хотя бытовые убийства обычно носят спонтанный характер, то есть заранее никто к совершению преступления не готовился, далеко не всегда их расследование протекает гладко, особенно в случаях, если убийца сумел замести следы и избавиться от трупа. С самыми кошмарными эпизодами в своей практике Зоя сталкивалась как раз при расследовании «бытовух», когда простые обыватели с хладнокровностью мясника расчленяли своих убитых сгоряча жен или мужей в собственных ваннах, чтобы вынести их по частям в обычных пластиковых кульках и разбросать по мусорным бакам. Ужасала именно обыденность таких бытовых преступлений – ведь совершают их не маньяки какие-нибудь, а психически нормальные вроде бы люди.
Ознакомившись с материалом, собранным сегодня утром дежурной следственно-оперативной группой, Зоя отметила, что необычным в этом деле было то, что перед смертью жертва успела написать окровавленной рукой на стене три заглавные буквы «НИК», указав в последние минуты своей жизни на убийцу. За годы работы в прокуратуре Василевская с такой кровавой подсказкой сталкивалась впервые. Осталось теперь только выяснить: «НИК» – это начальные буквы имени или фамилии убийцы, с которым погибшая, очевидно, ранее была знакома? Это сужало круг поиска. Что касается мотива убийства, то, возможно, это было ограбление, так как эксперт нашел в ее комнате вывернутый кошелек без денег.
«Если сопоставить жестокость совершенного преступления и кошелек, сколько бы денег в нем ни было, на такое убийство мог пойти разве что какой-нибудь конченый наркоман. Заявился к ней ночью попросить денег на очередную дозу, а получив отказ, бросился на нее с ножом, ведь, впав в ярость из-за невыносимой «ломки», такие могут убить и за копейку. Причем Ирина, скорее всего, сама впустила убийцу в дом, ведь следов взлома ни на двери, ни на окнах эксперты-криминалисты не обнаружили», – размышляла Зоя, рассматривая фототаблицы осмотра места происшествия. Одних иллюстраций ей было мало, и она решила на все посмотреть своими глазами.
Убийство произошло на окраине города в частном доме, и добираться туда и обратно на общественном транспорте – полдня потерять. Можно, конечно, обратиться к Щепкину, чтобы тот выделил для этой цели служебный автотранспорт, но ей проще было сделать звонок другу – Сергей Сокольский, как начальник УУР, наверняка должен быть в курсе об этом убийстве и заинтересован в его раскрытии не меньше ее.
Дозвониться Сокольскому ей удалось с первого раза. Узнав от Зои, что расследование убийства Ирины Герасимовой она приняла к своему производству, он сообщил ей, что сейчас как раз опрашивает парня, обнаружившего труп своей девушки и вызвавшего милицию.
– Ты что, задержал его? – уточнила она.
– Нет, просто выясняю у него кое-какие подробности, – ответил он.
– Мне тоже нужно будет его допросить. Как свидетеля, – подчеркнула она, зная привычку угрозыска задерживать по подозрению в убийстве того, кто первым вызвал милицию.
– Не вопрос. Тебе прямо сейчас его привезти?
– Привози. А ты потом съездишь со мной на место происшествия? Надо будет там повнимательней все осмотреть, вдруг эксперты что-то важное упустили.
– Раз нужно, значит, съездим, – согласился он.
– Отлично! Я знала, что на тебя всегда можно положиться, – удовлетворенно отметила она. Работать с таким профи, как Сокольский, было для нее одним удовольствием.
Не прошло и получаса, как она уже допрашивала убитого горем Дмитрия Мищенко, который первым обнаружил труп Ирины Герасимовой и вызвал милицию. Дмитрий рассказал, что он расстался с Ириной вчера где-то в полвосьмого вечера. Он уехал от нее, когда та разговаривала с отцом по телефону, а утром не смог ей дозвониться – на звонки Ирина не отвечала ни по домашнему, ни по мобильному телефону. Тогда он позвонил ей в «Салон красоты», но и там не знали, куда она запропастилась. Коллеги Ирины сказали ему, что и сами беспокоятся, ведь она очень обязательная девушка и раньше всегда предупреждала, если по какой-то причине опаздывала на работу, а тут как сквозь землю провалилась. Тогда Дмитрий сказал им, что сейчас съездит к Ирине домой проверить, все ли с ней в порядке. Приехав к ней, он обнаружил дверь в ее дом открытой, а на кухне нашел ее в луже крови. Поняв, что она мертва, он позвонил в милицию и дождался приезда наряда.
– Дмитрий, вы, наверное, видели оставленную ею на стене надпись «НИК». Вы не знаете никого из ее друзей или знакомых, чье бы имя или фамилия начинались на эти буквы? – спросила Зоя.
– Подождите, дайте подумать, – попросил он.
– Да, конечно, я вас не тороплю.
– Ник, ник… Послушайте, а может, это «никнейм», ну чье-то сетевое имя? Сейчас ведь многие по Интернету знакомятся и свое настоящее имя скрывают под всякими «никами», – предположил он.
– В принципе, возможно, но не в этом случае, – не поддержала его интернет-версию Зоя. – Давайте так: вы называйте мне по именам всех ее знакомых, кого знаете, может, кто из них под этот «ник» и подойдет.