Дело о подозрительной гостье

Ситников Юрий

Глава третья

В гости к Генриху, или Самое быстрое расследование

Это заявление было очень серьёзным, заинтригованные ребята обступили Веру Сергеевну со всех сторон и забросали её вопросами. Главным образом друзей интересовало, сообщила ли Вера Сергеевна о воришке в полицию. Ответ писательницы удивил ребят настолько, что у Даньки помимо воли появилась мысль, а не сошла ли Вера Сергеевна с ума.

– Мне сейчас совершенно не хочется

общаться с полицией, – проговорила она. – Я не могу себе этого позволить. Вдохновения и так нет, а после приезда полиции, и всей той суеты, которая обязательно последует, моё вдохновение на несколько недель, а то и на целый месяц, забудет ко мне дорогу. Нет, нет, я никому ничего не сообщала.

– Вера Сергеевна, а можно нам побывать в вашем кабинете? – спросил Данька.

Ему столь сильно хотелось оказаться на месте преступления, что ответь писательница отказом, Данька бы этого не пережил.

– А почему бы и нет. Идёмте! Только я вас попрошу громко не разговаривать, я начинаю слышать голоса.

– Какие голоса? – испугалась Наташа.

– Которые часто со мной разговаривают и подбрасывают стоящие идеи для сюжета будущих книг.

Ульяна взяла Даньку за руку и отвела в сторону.

– У неё шарики заехали за ролики.

– Или ролики за шарики, – улыбнулся Филипп.

– Говорю вам, Вера Сергеевна не в себе. Голоса слышит – это первый признак сумасшествия.

– Уль, не драматизируй. Вспомни, где мы живём – в посёлке писателей. Неужели не знаешь, что это особый тип людей, у них вечно всё не как у всех.

Вера Сергеевна вдруг засмеялась, тряхнула головой, и её шляпка упала на асфальт. Не обратив на это внимания, она продолжала идти дальше, едва заметно шевеля губами.

– Хорошо, что мой дедушка не настоящий писатель, – сказала Ульяна. – Он врач и пишет книги на медицинские темы, думаю, ему не грозит потерять разум на старости лет.

– Какая нам разница до самой Веры Сергеевны, – сказал Данька, прибавив шаг. – Меня куда больше волнует произошедшая в её доме кража.

– А воришка попался странный, – задумчиво протянула Наташа. – Украл только одну ручку.

– Откуда ты знаешь? – возразил Филипп. – Он мог вынести из дома всю мебель, Вера Сергеевна бы этого даже не заметила.

– Вера Сергеевна, – крикнула Наташа. – У вас шляпа упала.

Писательница не прореагировала. Способность говорить к ней вернулась лишь на крыльце.

– Отличная получится глава! Не хотите чая или, может быть, сока?

– Вера Сергеевна, лучше сразу пройдемте в ваш кабинет.

– Ах да, я и забыла совсем. Ой, а где моя шляпа?

– У меня в руках, – засмеялась Наташа. – Вы её потеряли.

– Я становлюсь рассеянной, – извиняющимся тоном произнесла писательница. – Наверное, это от жаркой погоды.

В кабинете Данька принялся внимательно осматривать стол.

– Где лежала ручка?

– На краю стола, – ответила Вера Сергеевна. – Хотя нет, она лежала рядом с печатной машинкой. Или… нет, всё-таки на краю стола.

Ульяна тем временем подошла к окну.

– На подоконнике нет никаких следов.

– А здесь у нас что? – Филипп нагнулся и поднял с пола чёрное перо. – Вера Сергеевна, перо принадлежит вам?

– Впервые его вижу.

– Дай-ка мне перо, – попросил Данька.

– Голубиное, – со знанием дела сказал Филипп.

– А вот и нет. По всей видимости, перо принадлежит вороне.

– Говорю тебе, его потерял голубь, когда сел на подоконник.

– Филипп, я уже сто лет не замечала в посёлке голубей, – призналась Наташа. – Дань, дай мне перо.

Протянув находку Наташе, Данька продолжил обследовать стол. Вскоре его взгляд остановился на стопке чистых листов. Взяв самый верхний лист, он прищурился. На нём имелись едва заметные дырочки.

– Кажется, картина начинает проясняться, – сам себе сказал Данька.

– Тебе что-то удалось обнаружить?

– Следы на бумаге и перо на полу… Хм, вам это и о чём не говорит?

– Мне нет, – призналась Наташа.

– Данька, не томи, – взмолилась Ульяна.

– Вера Сергеевна, не хочу вас обнадёживать, но даю девять из десяти, что минут через пятнадцать я верну вам вашу счастливую ручку.

– Даня! Ты не шутишь?!

Ничего не ответив, Данька выбежал из кабинета. Переглянувшись, ребята бросились за ним.

– Данька, стой! – кричала на улице Ульяна. – Мы так не договаривались. Почему ты ничего нам не объяснил, мы ведь действуем всегда заодно. Или ты забыл?

– Извините, просто эта догадка поразила меня настолько внезапно, что захотелось сиюминутно удостовериться в своей правоте.

– Что за догадка, Дань? И куда мы идём?

– К Михаилу Зиновьевичу.

– Это ещё зачем?

– Вспомните, кто живёт у него в доме?

– Собака и две кошки, – сказал Филипп.

– А ещё?

– Ворон Генрих! – возликовала Ульяна. – Данька, неужели ты считаешь…

– Именно так я и считаю, – перебил Ульяну Даня. – Генрих свободно разгуливает по всему дому, и даже изредка летает над посёлком. Он настолько привык к Михаилу Зиновьевичу, что у него и в мыслях нет оставить старика.

– Жаль, что наш Гошка совсем не походил на Генриха, – сказала Уля. – Он вылетел через окно и больше не вернулся. А я ведь мечтала научить его разговаривать.

– Не сравнивай, Улька, – Филипп с завистью покосился на росшее на участке знаменитой актрисы высокое сливовое дерево. Оно было обсыпано спелыми сливами, и Филиппу стоило больших трудов, заставить себя пойти дальше. – Ответьте мне, зачем актрисе сливовое дерево?

– А она, по-твоему, не человек? – хохотнула Наташа.

– Её практически никогда не бывает дома, постоянно пропадает на съемках, гастролях, а сливы, между прочим, опадут и сгниют.