Дело о похищенном корыте
Шрифт:
– Понятно. А в чем, собственно говоря, странность?
– В том, что в 1996 году ей было четырнадцать лет, соответственно сейчас должен быть тридцать один, а, судя по видео от Гедеоныча, ей от силы лет семнадцать-восемнадцать, не больше.
– О как! – удивился Валентин.
– Валька, я с тобой! – восхитилась Дашка. – Секреты вечной молодости мне не помешают.
– Да какие там секреты? Если эта девица действительно Токмакова, значит, попала в мир с другим временным потоком, – пояснил Эльгард. – Стас, полицию предупреждать не будешь?
– Мы и так их вчера переполошили, причем напрасно. Ждали Люцифера, а прибыл
– Это дракон-то мелкий бес? – хмыкнул Эльгард. – Ты его ценность себе хотя бы представляешь?
– Я имел в виду потенциальную опасность для окружающих. Пока что опасность минимальная. Так что не будем лишний раз теребить полицию. Пусть работают спокойно, как привыкли, под протокол. Агент Херувим, ты еще здесь?
– Считай, что уже нет, – сказала Дашка. – Он в машину прыгнул, выезжает.
– Надеюсь, ему повезет, – задумчиво сказал Эльгард. – Привязать к себе дракона – мечта любого мага. Вот только считалось, что вымерли они. Оказывается, не все. Неплохо бы узнать, откуда вынырнула эта странная компания. Если им удастся уйти через портал, пусть техники попробуют отследить координаты точки выхода.
– Если портал наведет дракон, то это бесполезно, – возразил Локи. – Одна надежда – Херувим не подведет.
6
– Откуда вы, дети подземелья? – Капитан щелкнул зажигалкой, закурил и с умилением смотрел на выходцев из лихих девяностых, скромно сидящих на стульчиках напротив его стола. Их только что после тщательного обыска доставили в его кабинет. Что интересно, скрытого мороком меча Темлана в процессе обыска не нашли. Натка вовремя успела приказать ему на родном андугарском, поднимая руки вверх, отцепить и поднять под потолок заодно и меч с ножнами. Ему это удалось.
– Издалека, отсюда не видно, – сердито буркнула Наталка.
Николай Петрович расплылся еще шире. У него действительно был настоящий праздник, и предполагаемых преступников капитан готов был расцеловать. Серийные номера как телевизора, так и видака совпали плюс три объемистые сумки доказательств, среди которых и та самая кассета со свадьбой внука Степаниды Кузьминичны. Была только одна проблема: кроме этой рыжей байкерши, на русском языке никто из них не говорил. Хотя полицейские наряды утверждали, что вся компания довольно грамотно ругалась на великом и могучем в момент задержания и не стала оказывать сопротивления аресту лишь потому, что им в довольно резкой форме запретила это делать их конопатая атаманша. Все говорило за то, что именно она руководила этой бандой.
– Иностранцы, значит? – насмешливо спросил капитан, откинувшись на спинку кресла. – И где же ваши документы?
– Украли. Одно жулье вокруг. Все выгребли, деньги, документы…
Девчонка была в панике. Сооружать портал и драпать? А как же Фоб с Элениэль и Крош? Неужели тоже сцапали? Запросто могли в какое-нибудь другое отделение милиции отвезти. Только бы они драться не начали. Пристрелят ведь!
– Ну судя по содержимому карманов вон того юноши, – кивнул на Клэнси капитан, – далеко не все. Три банковские карточки на имя Натана Моисеевича Пухлякова, тридцать четыре монеты неизвестного происхождения, судя по весу и внешнему виду золотые, плюс куча различных безделушек.
Натка сердито засопела носом. Как и когда воришка умудрился
– Натка, чего он говорит? – спросил Темлан.
– Да, леди Натали, почему мы его не понимаем? – волновался Корониус Мудрый.
Клэнси, в отличие от них, всякой фигней не занимался, с любопытством изучая местный интерьер. Экран раскрытого ноутбука, по клавиатуре которого перед началом допроса барабанил пальцами капитан, ему виден не был, но чутье опытного вора подсказывало ему, что это чуть ли не самое ценное из того, что здесь есть. Рядом с ноутбуком лежал и планшетник, но он воришку не заинтересовал, а вот флэшки очень даже. Клэнси принял их за зажигалки, наподобие той, от которой капитан прикуривал. Легкость, с которой капитан добыл огонь, произвела на него впечатление.
– Так почему мы его не понимаем?
– Тихо, потом объясню, – уголком губ шепнула девушка.
Надо сказать, она и сама ничего не понимала. Русский язык вылетел из головы ее друзей, как только автозак отъехал от ломбарда. Ей было невдомек, что без ментальной подпитки Кроша лингвистические способности ее команды мгновенно сошли на нет. Что делать, дракончик был пока что совсем маленький, как и радиус его магического покрытия.
– Поздно перешептываться, – усмехнулся капитан. – Так к чему же мы пришли? Документов, подтверждающих ваши личности, нет, зато очень странное золото у очень странных иностранцев есть. Кстати, вы, как я посмотрю, прекрасно их понимаете.
– Я переводчик.
– С какого на какой?
– С андугарского на русский.
– Андугарского? Впервые слышу!
– Естественно! Перед вами последние представители племени андугар, загнанного Монтесумой в джунгли Амазонки.
– Монтесумой?
– Монтесумой, – подтвердила конопатая девица.
– И что они делали все эти годы в джунглях Амазонки?
– Вымирали, – мрачно сообщила Натка. – А вы жертв геноцида Монтесумы взяли и в ментовку замели. Не стыдно?
Девица несла всю эту ахинею в слабенькой надежде – пронесет, но на свою беду нарвалась на профессионала. История была коньком Каретникова, и он радостно ждал продолжения.
– А это ничего, что Монтесума был ацтеком? – откровенно веселился капитан.
– Ничего, – благодушно махнула рукой Натка.
– А то, что ацтеки в Мексике живут, это тоже ничего?
– Где хотят, там и живут, – набычилась Наталка, чуя подвох. – Вам-то что?
– Мне лично ничего.
– Тогда в чем дело?
– В том, что у тебя проблема, девочка.
– Какая?
– Версия с иностранцами накрылась медным тазом. Географию в школе надо было лучше учить, двоечница. Амазонка, она не в Мексике, она по территории Бразилии течет.
– Той самой, где много диких обезьян? – поинтересовалась Натка.
– Той самой, – подтвердил капитан.
– Вот туда их Монтесума и загнал!
Столпившиеся в дверях полицейские, с удовольствием наблюдавшие весь этот цирк, грохнули. Темлан скрипнул зубами, глядя на хохочущих стражников. Он, хотя и не понимал ни слова, чувствовал, что смеются над его невестой, и с большим трудом сдерживал себя.
И тут сквозь узкую щель решетки распахнутого настежь окна влетел воробей.
– Чижик, – обрадовалась Натка.