Дело о последнем параде
Шрифт:
Анохин наконец поднял голову и взглянул в глаза вышибале. Тот отшатнулся. Два литра халявного пива, выпитого им совсем недавно, казалось, расширили желудок и сдавили сердце. Охраннику захотелось сесть. А еще лучше отойти на десять шагов. Просто, оказаться за стенами заведения. Но он остался на месте. Парень, сидевший за столом, продолжал вглядываться в глаза вышибале. А его правая рука все еще шарила в сумке.
Наконец он медленно, почти тягуче спросил:
— Который час?
Охраннику показалось, что если он быстро не ответит, то может произойти непоправимая неприятность: парень просто выпалит ему в грудь. Он взглянул на свою толстую волосатую руку. Часов на ней не было — снял,
— Половина пятого.
Анохин еще раз внимательно посмотрел на охранника и спросил:
— Дня или ночи?
— Дня, дня, — торопливо ответил вышибала.
И снова они смотрели друг другу в глаза. Наконец охранник сказал:
— Я пойду.
— Да, — Анохин машинально кивнул головой. И снова начал шарить в сумке.
«Позвонить по 02, - думал вышибала, севший на свой табурет при входе, — нет, лишний раз с ментами лучше не связываться. А парень сейчас уйдет. Но что с ним такое? Не тяжелый бодун. И не травка. Что-то посерьезней. Скорей бы уходил».
Минут через пять, казалось, услышав мысли охранника, парень медленно встал и двинулся к выходу. Его пошатывало из стороны в сторону, лицо было бледным и покрыто большими красными пятнами. Когда он был рядом, вышибала присмотрелся к его когда-то бежевой рубахе. Рукав был тщательно застегнут, но в одном месте разошелся по шву. Приглядевшись, охранник увидел несколько отметин, как будто парень, месяц подряд, целыми днями лежал под капельницей.
«А ведь я сам бы мог в таком буфете работать, — равнодушно подумал проходивший мимо Анохин, — и все было бы в порядке. Сидел бы как этот мужик, попивал пивко литрами, щупал иногда девочек за стойкой, получал триста баксов в месяц — и никаких проблем.
Анохину было обидно вдвойне, ибо он действительно мог устроиться на такую непыльную работенку. Но он предпочел более веселый вариант.
Виктору Анохину, родившемуся в небольшой деревушке под Вологдой, крупно повезло. Одни его сверстники спились после армии, другие — до. Он же, вернувшись из Питера с погонами младшего сержанта внутренних войск, устроился работать в местную милицию. Парень красивый, видный, с такого хоть делай фотографии для плакатов: «Моя меня бережет».
Потом в его жизни случилась первая неприятность. Как-то ночью возле недавно открытого кабака патруль остановил группу ребятишек. Пацаны понимали: даже если ты по жизни хам, с дядей милиционером надо быть вежливым. Но один паренек решил, что команда «лицом к стене!» к нему не относится. Он заявил Анохину, что такие шестерки в форме для него двор метут и нетвердым движением руки сбил с милиционера фуражку. Она упала в лужу. Как на беду, у Виктора было дрянное настроение и он немного расслабился: двое товарищей с трудом оттащили его от лежащего паренька. Конечно, Анохин сволочью не был, потом почувствовал даже некоторое угрызение совести и сам вызвал «скорую» в отделение (разумеется, составив с помощью остальной повязанной компании протокол, в котором говорилось, что парень сам напал на милиционера и тот действовал в состоянии необходимой обороны). Через два дня Анохина вызвал начальник РУВД. Избитый нахал оказался сыном депутата местного законодательного собрания, который всегда выступал в защиту интересов родной милиции и, кроме того, оказывал ей спонсорскую помощь из своих честных капиталов. Депутат готов забыть эту неприятную историю и не доводить дело до суда, но при условии: ни он, ни его сын, когда поправится, не увидят больше в Вологде милиционера Виктора Анохина. А заодно мечтают узнать, что Анохин больше не имеет отношения к системе МВД.
— Сволочь. — Констатировал майор как бы в сторону, не глядя на Анохина. — Сволочь, но нам еще пригодится. И не раз.
К сожалению, эти слова к Анохину не относились. Майор взглянул уже на него чуть ли не с отцовской нежностью: «Так вот, Витя, получилось. Отдел кадров работает до пяти»…
В городе остаться не удалось. Неделю спустя на улице его остановили бывшие сослуживцы и намекнули, что до Анохина, снявшего форму, депутат все равно доберется, уже частным образом. Анохин сел на поезд — и в Питер. Еще после армии он подумывал остаться там: устроиться охранять какой-нибудь ресторанчик. Но вернулся домой. Теперь же настала пора воплотить мечту.
Друг Сашка, осевший в Северной столице, сказал, что бар за 300–400 долларов в месяц, плюс мелкие удовольствия за счет заведения, отыскать можно. Но он сам сейчас секьюрити в модном найт-клубе. Там и денег побольше, и, главное, веселей. «Скажешь в любом кабаке — я в «Дыре» охранником работаю, — так на тебе будут девки гирляндами висеть: «своди на халяву». Ты быстро сдашь экзамен по профессию секс-дегустатор».
Анохин стал охранять «Дыру» и занятие это ему нравилось чрезвычайно. Место было приличное, даже бандюки приезжали сюда не на разборки, а просто оттянуться под программы двух самых модных ди-джеев Белки и Стрелки. А в основном же «Дыру» посещал отвязный молодняк, которому непременно надо было потратить за ночь сотню-другую баксов. Анохин сперва обалдевал от грохота и разноцветного дыма, но месяца два спустя уже кое в чем рубил и знал, что Алена из группы «Пеп-Си» любит солиста из «Текиладжазз», а хит группы «Sim & sebastian» значит не что иное, как «Заткнись и трахайся». Узнал он также, что кроме книги рекордов есть еще и пиво «Гиннесс», а коньяк и виски надо пить только маленькими глотками.
Но для части посетителей пива и виски было мало. Наблюдать за этой категорией и не позволять им употреблять свой кайф на территории клуба входило в прямые обязанности Анохина. Правда, Сашок сразу дал ему необходимый комментарий.
— Видишь, там в углу сидит мужик, похожий на Челентано. Он тут не оттягивается, а работает. У него можно взять героин и ЛСД… Почему его не вяжем? Один из наших так и сделал. «Челентано» через неделю вышел под залог, а тот парень… Короче, ты на его место поступил. Сечешь?
— Что же делать? — Вологодский парень был ошарашен. — Ведь директор говорил, что здесь наркотики употреблять нельзя.
— А он их и не употребляет. Надо брать его клиентов. Ты присматривай, кто с ним долго рядом сидит, а потом идет в сортир. Запор на кабинках специально подразвинчен, так что войдешь без помехи. Если человек просто на унитазе тужится — извинись, пообещай коктейль за счет заведения. Но от нашего Челентано никто просто так в туалет не уходит, запомни.
Анохин запомнил. Пару раз за ночь он врывался в сортир и вырывал шприц из рук очередного молокососа, приготовившегося вкусить порцию дури. Согласно инструкции, трофей он относил в кабинет исполнительного директора, наркомана же подводил к выходу и вышибал из «Дыры» добротным профессиональным пинком.
Долгое время Анохин не мог понять этот странный питерский молодняк. «Ну, все же тут есть. И пиво десяти сортов, и водка шести, и коктейлей, то ли тридцать, то ли сорок. Даже какой-то арманьяк. Так зачем они колятся и глотают»? В армии Виктору приходилось пару раз курить анашу, но ему не понравилось и он решил: хорошая водяра всегда лучше. Однажды, вытащив из кабинки очередного парнишку в дорогой, но заблеванной рубашке, Анохин решил провести воспитательную беседу.
— И чего ты этим дерьмом занимаешься?