Дело о золотой маске
Шрифт:
— На то и преступница, приговоренная к казни, — философски заметил Итен. — Можно подумать, мы обычно имеем дело с кем-то другим.
— И сильная к тому же.
Вот это тревожило больше всего. Среди и магов, и обычных граждан попадались подонки всех мастей. Умение повелевать вышними матерями отнюдь не скрашивало гадость характера. Да и натворить и те, и другие могли серьезных бед. Магия уже как два столетия была доступна всем и каждому. Частично на ней, частично с помощью пара летали дирижабли и ходили корабли; освещались улицы по ночам; грелась вода в чайниках и в ванных; приготовлялась пища и производилась уборка в отсутствии хозяев. Ох, да много чего еще. Не будь магического лекарского искусства, тривиальный перелом пришлось бы лечить месяцами, не говоря
Кто опаснее: талантливый неумеха, добивающийся невозможного, поскольку не подозревает о законах бытия, или выпускник университета с красным дипломом, осознающий последствия и цену применяемых заклятий? А может, обычный преступник, которому в руки попал накопитель магической энергии и вскружил голову видимостью вседозволенности?
Жертвам все равно домагичит ли убийца до сердечного приступа. Да и сотрудникам правопорядка безразлично тоже: они так и так постараются прибить ублюдка поскорее. Опять же, у магов имеется предел в виде собственного резерва, очень капризно реагирующего на искусственные накопители. Бытовые приборы ломались у Итена гораздо чаще, чем у людей обычных: простецов, как еще называли. Такое же положение обстояло с созданными специально для нужд полиции амулетами связи и прочими предметами подобного типа. Самоходчик сдерет с них дополнительную плату именно поэтому. У самоходки, видите ли, из-за пассажиров-магов колодки источаются, рулевое колесо скрипит и мотор барахлить скоро начнет.
Собственно, маг без критически плохих последствий для себя, окружающих и накопителей способен пользоваться только собственноручно изготовленными предметами сильного чародейского свойства. При их уничтожении получает немалый откат и может слечь в постель на неделю. Тогда как не имеющие собственной силы люди хоть с пяток до макушки могли увешаться артефактами, выкидывать их, как только разрядятся, и не испытывать ни малейшего дискомфорта.
А кроме них в Гранвиле обитали эмигранты-инорасники, и не всем им были по душе человеческие законы. Рептилии могли прибыть на человеческий континент лишь по приглашению работодателя, как правило из числа аристократов. Им оплачивали дорогу и составляли контракт минимум на полгода с возможной дальнейшей пролонгацией. Однако аристократы есть аристократы, их эмоциональные взбрыки нередки, норов и гонор известен. Бывало, рептилии оказывались уволены быстрее, чем истекал срок первичного договора. В этом случае их просто вышвыривали на улицу без выплаты жалования и рекомендательных писем. Найти работу для таких было практически невозможно, однако они не стремились вернуться на родину. Рептий — суровый континент с очень жестким иерархическим образом жизни. Тех, кто уезжал прислуживать другим расам, считали чуть ли не предателями родины. Прибавить к этому факт, что любая рептилия сильнее человека, и сразу становится ясно, какую стезю выбирали эмигранты. Итену приходилось ловить и обезвреживать их частенько.
Варга когда-то оказался таким выброшенным. Долго безобразничал на темных улицах, мастерски скрывая свою принадлежность к рептилиям. Не только походка и жесты, но и речь у него стала человеческой. Итен так и не понял имитировал ли рептилий эмоции или научился их испытывать на самом деле. Со временем Варга даже сколотил шайку, благо никого не убил, иначе не видать бы ему места при полиции Гранвиля, но… это было очень интересное, запутанное, позднее вошедшее в учебники дело. Вела его в то время ни разу не начальница полиции Ирвина Блакарди: пыталась раскрутить свернувшегося клубком змее-ежа, накрыв банду контрабандистов в порту. Варга тогда спас ей жизнь, а после заключил договор: предложил помощь за будущее. Привычная формулировка для рептилий, в которой любой человек способен отыскать множество лазеек. Вот только рептилии — не люди, они никогда не врут и не увиливают, верны обещаниям настолько, что могут умереть, если не выполнят.
Перед внутренним взором предстала хамилия, впустившая их тройку в особняк. Итен очень надеялся, что она не получила нагоняй от хозяина и не потеряла своего места.
— Установили личность убитой? — спросил он, отгоняя непрошенные мысли.
«Да, очень заманчиво отыскать маску и уничтожить, а лучше захватить и с ее помощью влиять на хозяйку. Вот только для начала предмет необходимо обнаружить и обезвредить, — подумал он. — Мы уже пытались и потерпели фиаско».
Глава 6
— Установили личность убитой? — спросил Итен, отгоняя непрошенные мысли.
— Самоубийцы, ты хотел сказать? — уточнил Лидар.
Итен поморщился и махнул рукой. Пожалуй, можно и так. Вряд ли дрянь, надевшую маску и знавшую об условиях, стоило называть убитой, потерпевшей или как-то вроде. Из-за нее едва не исчез в небытии целый особняк, полный гостей, и чуть не пострадали прилегающие к нему кварталы со многими проживавшими там ни в чем неповинными людьми. Из-за нее чуть не погиб Рожьэ, и древняя карга стала сильнее, а значит, на шажок приблизилась к выходу в реальность. Но… считать ее соучастницей и преступницей не выходило тоже.
В дверное оконце ударила невесть откуда взявшаяся пурга. Когда выходили из дома, день стоял вполне ясный и теплый. Однако таков был Гранвиль — город-порт, столица Челии. Он расположился посреди погодной аномалии и постоянно «радовал» жителей такими вот сюрпризами. Те, кто не обладал чувствительностью к магии, приобретали погодные амулеты, позволявшие не замерзнуть, когда на смену зною придет мороз, и не упариться, если посреди зимы начнется лето.
— Хина Патьяр, — сказал Лидар, не дождавшись ответа, — работала в прачечной, в которой прислуга Дракаретта изволила отстирывать грязное белье своего господина.
— Интересно… хочешь сказать, она сумела разговорить какую-нибудь рептилию?
Лидар покачал головой.
— Вряд ли. Служат в доме аристократа в основном рептилии, конечно, но всегда есть кто-нибудь из людей. Просто исходя из выгоды: приплывцы с жабрами и перепонками меж пальцев обходятся подороже.
— Не знал… — Итен хмыкнул.
— Я не уверен, будто и сам лорд в курсе: не он же нанимает слуг, этим наверняка занимается управляющий. А людская прислуга обычно глаза не мозолит и не портит своим видом настроение хозяину, обладающему утонченным вкусом драконородного в неизвестно каком поколении.
— Что не мешает ей подсматривать, подслушивать, интересоваться личной жизнью всех вокруг и втайне обсуждать работодателя.
— Само собой, дружище. А кроме прислуги означенного лорда в той же прачечной появлялись и прочие слуги знатных господ. Не иначе, о бале разговоры заходили регулярно. А где разговоры, там и зависть. Девка аж кушать не могла, как на маскарад хотела. И то не мои слова, а ее подружки по ремеслу.
Самоходка снова подскочила на неровностях дороги. Сидящий за рулевым колесом водитель громко извинился за неудобства. Итен чуть ослабил сферу неслышности, уверяя, что они не пострадали, и вновь усилил артефакт.
— Что б мэра кто-нибудь загрыз за его заплатковый способ починки дорог, — прошипел Лидар. На этот раз плечом и макушкой приложился он. Итен согласно кивнул, искренне пожалев о том, что пожелание вряд ли настигнет градоначальника. Политиканы и чиновники — отдельная категория дряни, к которой проклятия пристают крайне плохо. — Казнокрад, лентяй, пройдоха…
— Значит, в данной истории нет ничего сверхординарного, — не обращая внимания на ругательства, произнес Итен. Он не расстроился очередному доказательству отвратительности человеческой природы: ожидал чего-нибудь очень похожего. — Насколько помню, прошлые жертвы… — да, Лидар, то, что они сами виноваты, еще не лишает их такового прозвания — двоюродная племянница лакея, пасынок конюха, дворничиха… вполне могли входить в компанию любителей пообсуждать, кого не следует, и не блистали ничем выдающимся.