Дело одинокой канарейки
Шрифт:
Петрова вздрогнула.
– А существует хотя бы одно доказательство очередной твоей версии? И очень тебя прошу – постарайся не издавать лишних звуков. Хлопков, гудков и прочих позывных...
– Хорошо. – Даша демонстративно положила ладошку на стол, словно котенок лапку. – Слушай внимательно. В самый первый день, как только мы прилетели, Иржи буквально напросился ехать со мной. Едва переступив порог Димкиной квартиры, он сразу же начал свистеть. Когда Митрич придет в себя – подтвердит. На следующий день, не отставая от
Аня вздохнула.
– Вот именно – засвистел. Дальше. От тебя мы поехали к Пилюгиной, где он не изменил своим традициям, немедленно сложил губы трубочкой и засвистел. Он поступил так, как всегда. Но вот как отреагировала Элеонора!
– Как?
Даша усмехнулась и, подавшись вперед, медленно произнесла:
– Как только Пилюгина услышала этот посвист, ее буквально всю перекосило. Я даже спросила, не случилось ли чего, а она ответила, что стало Коку жалко. Всю жизнь его терпеть не могла, а тут жалко стало.
– Ну и что? Ты не допускаешь, что все это могло быть элементарным совпадением? Даже не совпадением, а просто естественным ходом событий. Иржи свистит потому, что привычка у него такая. Элеонора вполне может начать грустить по убитому приятелю. Что касается ее внешности... – Петрова пожала плечами. – И чего ты к ней привязалась? Типичная славянка – кровь с молоком. Здоровая просто.
Даша немедленно ощетинилась:
– Да? Почему же тогда она, единственная из всех, не сделала Иржи никакого замечания, а? И зачем тогда уперла кассету из диктофона?
Лицо Анны сохраняло скептическое выражение.
– Да, да, да, – продолжила тем временем настаивать Даша. – И не строй мне такие рожи. Пока я бегала за пепельницами, заваривала им чай, кофе, они были некоторое время без присмотра. Я за ними, разумеется, не смотрела, чего у тебя красть-то...
Аня возмущенно вскинула голову, но ничего не сказала.
– ...А вот Пилюгина совсем другое дело. Если она подозревала чеха с самого первого дня, то скорее всего внимательно следила за всеми его действиями и могла...
– В следующий раз поселю у себя Элеонору, – вздохнула Петрова. – От нее хоть какая-то польза. Будет мне квартиру охранять...
Даша форсировала голос:
– ...И могла заметить, что Иржи заинтересовался диктофоном.
– Кстати, а зачем ему интересоваться чужим диктофоном?
– Как зачем?! Он же знал, что Кока передал мне кассету – следовательно, та находится у меня. А вдруг я смогу ее расшифровать...
– Ты?
– Я. Раз Кока мне ее хотел показать, значит, я могу это сделать!
– Так чего же ты ее не расшифровала? – усмехнулась Аня. – Сейчас бы уже на Багамах отдыхали.
– Так ведь дневников-то у меня нет! А без их помощи я не могу ничего сделать. Все очень логично. Кстати, именно коллективным чтением моих дневников в твоей квартире и объясняется инцидент с Бобовой дачей.
Аня приподняла брови:
– Ты считаешь, что Пенаты Кузьмина поджег...
– Иржи! Кто же еще? Вспомни, как развивались события. Предполагая, что Кока нашел клад, который якобы где-то закопал, я обратилась к тебе с просьбой проанализировать мои дневники. Так?
– Так, – согласилась Петрова и вполголоса добавила: – Надо было тебя сразу в тот день и выгнать.
Даша осуждающе покачала головой:
– Эх, ты...
– Эх, я. Не отвлекайся, а то мы до ночи не закончим.
– Не переживай, закончим. Так вот, в тот день Иржи сидел здесь, между нами, и внимательно слушал твои разглагольствования о том, где лучше всего искать этот клад. И если не ошибаюсь, больше всего тебе понравилась именно Бобова дача. – Даша не упустила возможности вставить шпильку. – Разумеется, чех не понял, что именно мы собираемся искать – он-то ведь точно знал, что никакого клада там нет, но побоялся, что Кока мог спрятать какие-то вспомогательные материалы, например, информацию о том, как можно расшифровать кассету. Логично?
– Относительно. До тех пор, пока мы не вернем твои дневники, все это будет пребывать в гипотетическом состоянии.
– Проклятье! – выругалась Даша. – Как же их вернуть? Аня задумалась.
– Так, говоришь, он от Димки в одних трусах убежал?
Даша несколько секунд смотрела на собеседницу, пытаясь понять, что та имеет в виду, и наконец до нее дошло.
– Анька, ты гений! Давай телефон.
Петрова с готовностью передала ей трубку.
– Татьяне привет, но на всякий случай держись подальше от телефона. Мало ли что...
Даша откашлялась и набрала номер.
– Алло, квартира Нестеровых? Министерство иностранных дел беспокоит. У вас проживал гражданин Чехии Клаус... – Выслушав ответ, она сурово кивнула головой. – Очень, очень вы некрасиво поступили, гражданка. Опозорили честь нашей Родины. Это известный журналист-международник, а вы его выгнали, как собаку, на улицу.
Всегда сдержанная Аня, закрыв лицо руками, сотрясалась от смеха.
– С вами, гражданка Нестерова, еще будет проведена соответствующая работа. А пока что попросите вашего супруга подвезти все оставленные вещи к зоопарку... Мы его сами узнаем. И постарайтесь, чтобы он успел уложиться в полчаса.
Грохнув трубкой об аппарат, Даша гордо вскинула голову:
– Так с ними, с паразитами, надо.
Аня рассмеялась в полный голос.
– Рыжая, дурная ты все-таки! А ты подумала, как Митричу на глаза показаться? Он тебя сначала прибьет за жену, потом за машину, а потом уже и за шутку добавит.
Даша растерянно заморгала.
– Ой, об этом я как-то не подумала...
– Да? А о чем ты тогда подумала? Что приедет настоящий представитель МИДа, заберет сумку и передаст ее тебе?