Дело оперское. Рокировка

Суконкин Алексей

— Открыто! — крикнул Иван.

В кабинет вошел опер ФСБ капитан Чебоксаров. Леонид поздоровался с вошедшими:

— Здорово, коллеги…

— Какими судьбами? — спросил Иван, имея все основания полагать, что просто так в одном кабинете представители разных спецслужб не собираются…

— Предлагаю одну интересную тему.

— Что за тема? — поинтересовался Женя.

— Мы за любой кипеж, кроме голодовки… — напомнил Иван. Это был его жизненный принцип…

Лёня усмехнулся и сказал:

— Тема называется «похороны криминального авторитета Жигана». На похороны приедут авторитеты со всего Дальнего Востока, и

мы имеем уникальный шанс лишний раз поснимать их рожи на камеру, записать разговоры…

— А где будет у них сборище? — спросил Иван, надеясь, что «соседи» своими силами смогли установить место сходки, после похорон.

— По предварительной информации после кладбища намечается сбор всех приезжих в придорожном кабаке «Веснушка», — сказал Чебоксаров. — Сегодня Фикса сделал там большой заказ. Зарядим кабак жучками, поставим камеры…

— А с нами потом рожами поделитесь? — спросил Иван, зная как неохотно ФСБ делится даже совместно добытой информацией.

— Поделимся, — кивнул Леонид. — Не вопрос…

— Тогда поехали работать с персоналом. Прочитаем им лекцию о вреде терроризма… — усмехнулся Иван.

Леонид имел с собой кейс со спецаппаратурой. В прошлый раз, когда писали банкет в честь освобождения Жигана, пропал один радиомикрофон, Чебоксаров поднял панику, но потом этот радиомикрофон нашли раздавленным на полу, по всей видимости просто отклеился скотч. В этот раз Леонид решил приклеить жучки на суперклей…

Все сели в машину и поехали в «Веснушку». Перед тем, как появиться там, объехали еще три кабака в городе, а после рекогносцировки в «Веснушке» побывали еще в двух кабаках, заметая, таким образом, следы. Решили устанавливать микрофоны с утра.

Чуть свет через КП на южной окраине города стали проезжать крутые машины представителей криминального Приморья. Женя сидел на КП и скрытно снимал всех на видеокамеру, а «гаишники» для проверки документов заводили на КП все новых и новых.

Около десяти часов утра к КП подкатил кортеж из пяти «шестисотых» «Мерседесов» и двух джипов, и сразу тесное помещение наполнилось крепкими и уверенными в себе парнями, среди которых выделялся хромающий худощавый человек с красивой дорогой тростью.

— Вы что себе позволяете? — накинулся он на старшего смены.

Лейтенант Саня Романцов демонстративно положил на стол перед собой автомат и привстал со стула:

— Вышли все из помещения! Заходить только по одному!

— Почему нас остановили? Это произвол, начальник! Вас завтра всех тут поувольняют! — галдели парни с бандитскими рожами.

— Первый выстрел в потолок, второй в кого попаду! — грозно выкрикнул лейтенант и поднял автомат. Он был крут не менее тех, кто ему угрожал…

Обстановка накалилась, но у всех хватило благоразумия не доводить дело до стычки. Женя радостно снимал всех, лихорадочно вспоминая, где он видел этого хромого человека. Блатные, забрав документы, кинулись по своим машинам, и вскоре кортеж проследовал в город к дому убиенного.

Женя сел в машину. Больше делать ему здесь было нечего. Основной руководящий состав приморского криминала был уже в городе. Подъезжая к дому покойника, Женя вспомнил человека с тростью и даже рассмеялся вслух:

— Как я мог не узнать самого Трофима!

Это было немудрено. Женя работал далеко от Владивостока и мог не знать самую верхушку криминалитета в лицо…

По

пути он подобрал Вадима. Тот сразу спросил:

— Кто приехал?

— Трофим и всё, что к нему прилагается…

— Давно его тут не было.

Тело покойного выносили на руках. Для этой цели из числа «быков» Фиксой были отобраны наиболее рослые и сильные. Гроб был просто великолепен: красное дерево, орех, лак, бронзовые ручки для переноски, огромное окно. Наверняка его делали на заказ не ближе чем в Хабаровске. Не хватало внутри гроба только кондиционера и маленького бара.

— Меня бы так похоронили, — мечтательно произнес Женя. Он вдруг вспомнил, как год назад в краевом центре хоронили пятерых офицеров приморского СОБРа, погибших при взрыве в закусочной в Чири-Юрте. Парни решили тогда отметить получение очередных званий, но чеченский смертник помешал этому. Тогда похороны были скромнее, народу было значительно меньше, а крутых машин не было вообще.

Кортеж растянулся на полтора километра, и Женя насчитал сто пятьдесят машин, которые шли впритык друг к другу. Со всех сторон гудели сигналы машин, во всю играла траурная музыка. В пешей колонне опера разглядели массу мелкоуголовных морд, которые при всем желании никак не могли общаться с Жиганом, но, видимо, желавших засвидетельствовать свое почтение усопшему авторитету перед теми, кто сидел в дорогих «мерседесах», видимо надеясь, что на них обратят внимание… Ясно было, что никакого внимания они не привлекут и их роль в этом шоу была только как роль статистов — для создания полноты рядов скорбящих родственников и близких, чтобы создать для постороннего наблюдателя видимость огромного количества искренне скорбящих по безвременно усопшему…

Проститутки, срочно мобилизованные из городских фирм досуга, отмытые и накрашенные, несли перед процессией корзины цветов и усыпали дорогу розами, не забывая при этом плакать навзрыд. Сын покойного, наркоман и законченный отморозок, одетый в строгий костюм, украденный, по видимому, именно для этого случая, в магазине элитной одежды, нес портрет родителя в черной рамке. Не хватало разве что длинной череды государственных наград на красных бархатных подушках. Но, как известно, Жиган от государства кроме сроков ничего не получал, а раз так, то и наград у него не имелось…

Так как гроб несли на руках, то и двигались очень медленно. Кладбище находилось сразу на окраине города, и доехать до него можно было за три минуты. Идти же пришлось больше часа.

Процессия вышла из города, поднялась на сопку и свернула на кладбище. Могила была отрыта прямо у входа в «тихую обитель» и рядом стоял заготовленный крест неимоверных размеров. Тут же находился и батюшка из местной церквушки с кадилом и помощницами.

Гроб поставили на специальные подставки, и началось представление. Криминальные вожди всех уровней в строгой очередности, которую им указывал расторопный Фикса, забирались на небольшую ступеньку и строго по две минуты говорили, какой Толя Жиган был хороший, и как его все любили. После представителей криминала на ступеньку начали подниматься представители законной власти и коммерческих структур. Колесов говорил минут пять… и Трофиму только осталось обобщить все сказанное. После этого Трофим, не дожидаясь окончания мероприятия, сел в машину и вместе со своей свитой укатил в «Веснушку» с ними покатил и Фикса.