Дело оперское. Рокировка

Суконкин Алексей

— Здорово, начальник! — Чиф выбрался из-под машины и протянул промасленную руку.

Иван поприветствовал его и пожал руку за запястье.

— Чем занимаешься? — спросил опер.

— Да вот, решил снова машинами заняться, как в старые, добрые времена.

— А что, блатная жизнь заела?

— Не заела, но сейчас Фикса на положении, а у меня с ним, как ты знаешь, некоторые противоречия.

— Что, решил открыть автосервис?

— Да. Надоело жить и дрожать от страха, когда же вы меня посадите.

— Тоже верно.

Они помолчали.

Иван заглянул в салон. Там все было разобрано: видимо, Чиф занялся своей машиной серьезно.

— С Фиксой общался?

— Приезжал он вчера. Предложил бабки на «общак» откладывать.

— А ты что?

— Так поговорили. Без эмоций. Что я, ребенок что ли? За что я ему платить буду? Ну, он понял. Он во мне сейчас противника не видит. Ну и черт с ним…

— А ты в нем противника видишь?

— А что я? Его сходка воров на положение поставила. Вроде все законно по нашим понятиям… уж не знаю, как он крутанулся перед ними, но воры так решили, значит, тому так и быть!

— А если что-то изменится, и тебе самому предложат быть положенцем?

— А я готов на любую руководящую работу. Могу даже быть начальником ГОВД. Наркотой я уже торговал, так что опыт есть.

Оба рассмеялись.

— Ну ты даешь! Даже уже и про это знаешь?

— А что? — Чиф перестал улыбаться. — Если серьезно, то я бы всю эту шушеру разогнал бы. Я бы всех хулиганов дворовых на место поставил бы. Вон как по темной улице ходить стало опасно: недавно прямо в своем дворе на мою мать три урода напали. Шапку сняли, и даже я не нашел, кто это сделал! Был бы я на положении, я бы придумал, как сделать, чтобы на улицах было спокойно.

— Изложи свои мысли в докладной записке, и я отошлю ее в министерство внутренних дел, — усмехнулся Иван.

— Тебе смешно, а ведь этих малолеток дворовых можно в ежовых рукавицах держать не законом, а только силой. Законом силы, а не силой закона. Они только это понимают.

— Слушай, Чиф, а почему ты говорил раньше, что Фикса готов на положенца, а сейчас вижу, что не доволен?

— Потому что он слишком круто взялся за исполнение своих обязанностей. Я краем уха слышал, что коммерсанты хотят нанять киллера, и просто замочить Фиксу. Только не спрашивай, от кого я это слышал.

— Ценная информация. По-моему, это к тому и идет. Сейчас коммерсанты уже не те. К тому же половина из них — это бывшие бандиты, которые сейчас просто отмыли свои награбленные деньги и занимаются законным бизнесом. А они свои проблемы умеют решать самостоятельно, без посторонней помощи…

— В том то и дело. Ну, начальник, смотри, если Фиксу прикончат, меня не дергайте — я не виноват. Просто я слышал этот базар и все. Я хочу легализоваться, и мне по большому счету уже неважно, кто будет у криминального руля.

— Ладно. Удачи!

Иван сел в машину, обдумывая услышанное. Поведение Чифа его совсем не устраивало — было в его действиях и словах много непонятного. Иван заехал в офис «Кобры»:

— Здорово, Роман, дело есть.

— Говори.

Роман сидел за компьютером,

подбивая бухгалтерию.

— Надо поговорить в кабинете.

— Сейчас закончу.

В кабинете Иван прямо спросил Романа:

— Скажи мне, почему мне все говорят, что «Кобра» торгует наркотиками?

— И ты туда же! — усмехнулся Роман. — Только сегодня я это слышу уже третий раз! Ничего не могу понять! Все как сговорились!

Парни посмотрели друг другу в глаза. Иван в начале разговора хотел психологически надавить на Романа, но тот вывернулся и сейчас смотрел так, как будто сам давил опера вопросом «как вы могли такое допустить!».

— Что будем делать? — спросил Роман.

— Я не могу установить первоисточник, — вздохнул Иван.

— Я тоже.

— Это слух пошел с неделю назад, может, чуть позже.

— В основном кто говорит?

— Урки.

— Больше никто?

— Пока никто.

— Это уже что-то. Нас хотят на этом скомпрометировать в глазах коммерсантов, чтобы перетянуть охрану на себя. Ведь мы отбили все нападки Фиксы на охраняемые нами магазины.

— Это за Фиксой. Это Фикса всем говорит. Но не может это быть взято с потолка. Что-то за этим было!

— У Вити подруга уже больше двух месяцев на кладбище, а слух только сейчас пошел. Если бы они хотели, они бы об этом и раньше раструбили.

Иван поднял голову на Романа и улыбнулся:

— А Витя сам не торгует?

— Этого я не знаю. На работу он приходит вовремя. Охрану несет, как и положено. Живет один.

— Где?

— Снимает сейчас малосемейку. Третья от рынка. Комната двести ровно.

— Малосемейку? Это же рассадник криминала! В этом доме как минимум три точки, где торгуют эфедрином, героином и «ханкой»!

— Может, зайдем к нему в комнату и посмотрим? Сейчас он сидит на охране…

— Как мы зайдем? У тебя есть ключи?

— У меня ключей нет, но ведь ты — спецслужба!

— И что?

— Ну, неужели у тебя не найдется чем открыть дверь незаметно?

Иван вздохнул. У него действительно был набор отмычек, который входил в перечень особо секретных спецсредств, о существовании которого в самом УБОПе знали далеко не все сотрудники. Шилов взял отмычки из сейфа, и они вдвоем поехали в малосемейку. По пути Роман зашел в магазин, чтобы убедиться, на месте ли Виктор.

В коридоре было темно. Иван, заслонив собой замок, начал работать отмычками. Он не имел права показывать Роману отмычки: только сам их вид умному человеку подсказал бы методику открывания практически любого замка, что попади в нечистые руки, свело бы на нет всю «замковую индустрию»…

Через пять минут дверь была открыта, и они вошли в комнату. Одев на ноги целлофановые пакеты, они начали исследовать каждый сантиметр двенадцатиметровой комнаты. Искать долго не пришлось — в письменном столе лежала пачка сотенных рублевых купюр, и толстый золотой браслет. Осмотр комнаты провели два раза, но никаких наркотиков не нашли.