Дело с двойным дном (Версия про запас)
Шрифт:
Странно, девушка обращалась ко мне, а не к Янушу, как обычно поступали все женщины, с кем мы вдвоём беседовали. Действительно, ни на кого не похожая девушка.
— Начну с самого начала, — продолжала Кася. — Когда я переехала от тётки в квартиру пани Яжембской, мне намного легче стало жить, почувствовала себя человеком, но надо мной все время висели те самые наши фамильные альбомы с фотографиями.
Я понимаю, проше пани, что это уже стало навязчивой идеей, своего рода сумасшествием, но я ничего не могла с собой поделать. Я должна была наконец увидеть лица отца и матери! По ночам они снились мне, днём я ни на минуту о них не забывала. Фотографии — вот главное, о деньгах я не думала, хотя пани Крыся и рассказала о том, как я богата.
Преувеличивает, думала я, да и не до богатства мне.
Главное — стать человеком,
Я прекрасно понимала, что добровольно тётка мне никогда не отдаст фотографий, просьбы лишь подначивают её, толкают к новым издевательствам надо мной. Я перестала просить, решила сама искать. Ключи я заказала ещё тогда, когда мы жили вместе. Иногда тётка выходила из дому, особенно это участилось после моего отъезда. Правда, продукты заставляла меня покупать и привозить, но вот к врачам я вместо неё ходить не могла. Как подделала ключи? Очень просто. С пластилином я давно привыкла иметь дело, изготовила слепки с ключей и уговорила одного хорошего слесаря сделать мне ключи по слепкам. Он не соглашался, ведь им же запрещено, только имея ключи на руках, могут делать дубликаты, но я наврала ему с три короба, дескать, уронила ключи в лифтовую шахту, теперь мне попадёт от тётки, вот и прошу его, очень прошу. Ну и слесарь сделал очень хорошие ключи, а тётка не знала, что они у меня есть, и я могу в её отсутствие попадать в квартиру.
Кася вздохнула. То ли опять испытала удовлетворение от того, что наконец ей сделали ключи от собственной квартиры, и это был вздох облегчения, то ли вспоминая то, что пришлось вскоре после этого пережить. Я понимала девушку. Ключи явились важным этапом на её пути к независимости, к освобождению из-под тёткиной тирании.
Помолчав, девушка продолжила свой рассказ:
— И я принялась за поиски родительских альбомов. Я подкарауливала у выхода из дома, дожидалась, когда тётка отправлялась к врачам, и, войдя в квартиру, принималась за поиски. Старалась вести их методично и аккуратно, кладя каждую вещь на место. Впрочем, там был такой бардак, что вряд ли я могла оставить следы. Поисками я занялась в принципе недавно, года полтора они у меня заняли, и все безрезультатно. Два раза тётка меня чуть не застукала в квартире, но я не паниковала. Зная её привычки, была уверена, что она в спальню и не заглянет, и спокойно пережидала там, а потом, выбрав подходящий момент, пробиралась в прихожую, бесшумно открывала замок входной двери — специально смазала его — и выскальзывала в парадное, так же бесшумно закрывая за собой дверь. Тётка всегда громко хлопала дверью и долго возилась с замками…
В этот раз тётка тоже застала меня в квартире, и я затаилась в спальне. Я не успела покинуть квартиру, пришёл Райчик. Похоже, они договорились о встрече заранее, потому что тётка открыла ему дверь сразу, без долгих расспросов. И вообще я обратила внимание на то, что в последнее время он чаще стал приходить к тётке, какие-то общие дела их связывали. Ну вот, они сидели в гостиной, я затаилась в спальной и, не имея возможности убежать, не только была вынуждена слушать их разговоры, но и могла видеть их лица… Не все время, разумеется, раза два, но мне и этого хватило…
Разговор они вели о сокровищах прадедушки.
Я уже кое-что о них слышала, поэтому сразу поняла, в чем дело. Райчик доказывал тётке, что вот в этой квартире тоже обязательно что-то замуровано в стенах, он голову даёт на отсечение, у него есть основания так полагать, и если тётка разрешит ему поискать, он непременно с ней поделится. Тётка ни за что не соглашалась, нет и нет. А сама, в свою очередь, пыталась похитрее (это она считала, что похитрее, хитрости её были шиты белыми нитками) выведать у него, где именно ценности замурованы. Он не дурак, не говорит, ну а она страшно упрямая и жадная, за копейку удавится. Все, говорит, что в этом доме — моё, и я не намерена никому уступать. А он уверял старую ведьму, что без его помощи она все равно не найдёт, так что ей же хуже. И тогда тётка заявила ужасную вещь: поскольку она решилась продать квартиру, будет делать в ней ремонт, чтобы продать подороже, и во время ремонта в стенах обязательно обнаружат тайник, так что обойдётся и без него, Райчика. «А где же вы жить намерены?» — поинтересовался Райчик. А тётка ему и выложила с ядовитым удовлетворением: «К Касе перееду». «Вот панна Кася обрадуется!» — не менее ядовито отозвался Райчик, а у меня мурашки по спине пробежали, все тело стала бить мелкая дрожь. И в ответ тётка так премерзко захихикала…
При одном воспоминании девушку передёрнуло от отвращения, и она замолчала, будучи не в состоянии продолжать. Мы тоже молчали.
Справившись с собой, Кася произнесла немного охрипшим от волнения голосом:
— По правде говоря, тогда я ещё не до конца поверила в эту тёткину затею. Успокаивала себя: хочет припугнуть Райчика, просто, по своему обыкновению, торгуется, чтобы поменьше заплатить за поиски сокровищ. Но даже и тогда у меня руки опустились при одной мысли о том, что до конца дней моих я не освобожусь от тётки. Теперь же, когда я прочитала найденные письма, знаю, это было серьёзное намерение, хорошо продуманное, и она уже предприняла шаги к его осуществлению. Но и тогда, услышав об её жутких планах, я решила — жить с ней не буду. Ни за что!…
Тут уж и у меня мурашки побежали по коже.
Езус-Мария, не она ли, в конце концов, прикончила тётку? Вот сейчас признается нам в этом. Эх, напрасно я согласилась на присутствие Януша… Если бы его не было, выслушала бы признание бедной девушки и тайна её навеки осталась бы погребённой в моей душе. Я целиком и полностью оправдывала несчастную, на её месте сама бы так поступила.
И в самом деле, ведь другого выхода у неё не было!
Зачем я послушалась Януша? Поговорили бы с Касей один на один, ей нужен был мой совет. Посоветовала бы не являться в полицию с повинной, а бежать на край света, лучше всего в Гренландию, пусть бы на пару с Бартеком и бежали, в Гренландии тоже, небось, нужны хорошие специалисты-электроники…
Нет, пусть лучше бежали бы туда до того, как она прикончила тётку, в конце концов, тётка со временем померла бы сама по себе… Такие вот мысли в считанные доли секунды прокручивались в моей голове. Кася взглянула на меня и все поняла.
— Нет, я её не убивала, — тихо произнесла девушка, и с моей души свалился огромный камень. — Но это её намерение стало последней каплей… Она перестала для меня быть человеком. Да, теперь это был не человек, а нечто ужасное, омерзительное, не вызывающее никаких человеческих чувств. Я не виновата, она сама лишила меня этих чувств, ещё до того, как я познакомилась с письмами, я не виновата…
— Ничего, ничего, — поспешила я успокоить девушку, которую всю трясло при одном воспоминании о том, что пришлось пережить. — Я вас понимаю, с каждым может случиться… Вы лучше о фактах, не о чувствах…
Не так легко оказалось Касе восстановить душевное равновесие.
— Этот её мерзкий хохот, — бормотала девушка, не помня себя. — До сих пор его слышу…
— Хохот тоже не факт, дорогая, — нежно обнял девушку Бартек. — Она уже заплатила за него. А ты кончай скорее со своим психоанализом, вон чего это тебе стоит!
Видимо, сильно любила Кася этого милого парня, его нежность помогала ей взять себя в руки. Она вернулась к прерванному рассказу.
— Да, ты прав. Извините меня. Со мной все в порядке, не беспокойся, милый. Хотя, боюсь, совершенно нормальной мне никогда не быть, очень уж досталось моей психике, не смейся над психоанализом… Ну вот, они разговаривали в гостиной, а я подслушивала из спальни. Потом тётка отправилась в кухню приготовить для гостя кофе, а я видела, каким взглядом гость проводил её! Опять по спине мурашки пробежали. Наверное, тогда я и поняла: он её обязательно убьёт. Но я гнала от себя эту мысль, не хотела понимать и ничего не предприняла. Оказывается, спальня очень удобный наблюдательный пункт. Из неё я могла подсмотреть, чем тётка занимается в кухне. Приготовив кофе, она сняла с полки бутылку с мухоморной отравой, взболтнула, рассмотрела на свет и, почему-то засомневавшись, отставила её обратно на полку. Видимо, сменила решение, потому что, вернувшись с кофе в комнату, вдруг заявила, что согласна, так и быть, позволит Райчику поискать в стенах тайники, но только все, что там обнаружится, — её! Райчик не соглашался, они принялись яростно торговаться, тётка настаивала на своём и спустила самую малость. В конце концов Райчик согласился работать и за эту малость. Я уверена — делал вид, что согласен, уже тогда решил все забрать себе, но чтобы не возбуждать у тётки подозрений, долго и настырно торговался. Тётка ему поверила, она сама отстаивала свою долю с пеной у рта. А я уже понимала — они готовятся убить друг друга, и ничего не сделала, чтобы воспрепятствовать этому…