Дело-то государственное
Шрифт:
Ладони демона на моей спине обжигали своим теплом даже через ткань пижамы.
Расстраиваться, что для такого случая уместнее бы появиться перед парнем в соблазнительном пеньюарчике, было попросту некогда.
Его красиво очерченные губы зовуще приоткрылись, и я поняла, что если в тот же миг не почувствую их вкус, то просто умру, перестану существовать...
Будто во сне, под насторожено-манящим взглядом Рыжика, я медленно потянулась к нему и робко и несмело поцеловала, словно пытаясь компенсировать утренний так и не состоявшийся поцелуй...
Айв ответил с таким воодушевлением, что мои оставшиеся
У меня не осталось никаких сомнений в том, что я хочу быть с ним...
Вот так, в один миг, без колебаний, позабылись принципы и куда-то испарились все мои благие намерения держаться от него подальше, не допуская сердечной привязанности.
Впрочем, вполне вероятно, что сердце и разум здесь вовсе ни при чем, а все дело в расшалившихся гормонах, среагировавших на испускаемые нелюдем особые феромоны.
И даже, если это все под влиянием его демонической магии, все равно!
Он - МОЙ!!! Здесь и сейчас....
Наш поцелуй оказался похож на какое-то безумство, словно то, что так долго копилось, вдруг вырвалось из-под контроля сознания, и мы оба не понимали, что творим.
Я больше ни о чем не хотела думать. С каким-то странным восторгом и изумлением, идущим откуда-то изнутри, я дотрагивалась ладонями до его шеи, спины и плеч, ощущая тугие мышцы под гладкой кожей, которые под моими руками ни на секунду не прекращали движения, напрягаясь и расслабляясь. И я упивалась тем, что мне безнаказанно позволялось экспериментировать, то усиливая нажим, почти впиваясь ногтями в его кожу, то едва проводя подушечками пальцев на расстоянии ощущения тепла, обрисовывая рельеф его мускулов... а у Рыжика так уморительно сбивалось дыхание, что эта игра меня просто сводила с ума.
И почему я раньше не додумалась позабавиться подобным образом? Столько дней кануло в небытие просто так...
Прижавшись всем телом, до мельчайших подробностей ощущая его желание, я вдруг поняла, что мне до обидного некомфортно.
Ласковые ладони Рыжика перестали беспорядочно скользить по моим плечам, спине и бедрам, обтянутым пижамными брючками. И теперь его пальцы судорожно мяли ткань моей кофточки на пояснице. Кажется, я даже расслышала слабый треск материи, ну и ладно, все равно пижамка мне отслужила положенный срок...
Айвен вдруг что-то простонал и отстранился, дико взглянув в мои глаза. Даже темнота комнаты не могла приглушить их хищный блеск. Ладони Рыжика нырнули под кофточку, прямо на обнаженную талию, вызвав целую бурю невероятных ощущений... В том числе и негативных, потому что его хватка, зафиксировавшая положение, не позволяла мне двигаться так, как хотелось. Но собственное тело перестало слушаться меня и просто плавилось от близости моего демоненка, вызывая одновременно странное томление и жаркий трепет. Меня буквально лихорадило, как при простуде, и я волевым усилием постаралась абстрагироваться от зарождающейся паники.
Да как он смеет что-то выяснять в такой момент?!!!
Но Венька не проникся моей сердитой физиономией (может быть, просто у меня не получилось, как следует изобразить возмущение?).
– Аля...
– охрипшим голосом прошептал он.
– Ты понимаешь, что творишь? Алечка моя... Я не смогу остановиться...
Придушенный шепот Рыжика заставил меня замереть. Горло перехватил спазм животного страха - неужели все прекратится? Не хочу! К Дхаргу его не вовремя проснувшееся благородство!
Однако ничего вразумительного сказать в такой момент я оказалась просто не в состоянии. Вместо ответа, я только выгнулась дугой в удерживающих меня объятьях, и как можно плотнее прижалась к его горячему телу полоской обнажившейся на животе кожи. А затем отняла свои руки от его шеи и отчаянно подняла их вверх.
Больше всего на свете, даже больше, чем дышать, мне сейчас хотелось почувствовать друг друга еще плотнее, буквально кожа к коже.
Рыжик понял все правильно, довольно резко стянув пижамную кофточку через мою голову.
Кажется, я даже сумела его рассмешить тем, что настолько торопилась прижаться обратно к сильному влекущему телу, что едва не запуталась в собственных рукавах.
С каким-то еле слышным рыком в груди Айв раздраженно откинул мешавшую нам тряпку в сторону, и перехватил инициативу, беспрестанно целуя, куда только мог дотянуться в том положении, которое я ему оставила для маневра, прочно утвердившись на его коленях.
Уже не сдерживаясь, он ласкал меня, жадно шаря ладонями по обнаженной спине и шее, время от времени, зарывая пальцы в спутанные на затылке волосы. Крепко и одновременно нежно прижимал меня к себе, умудряясь при этом что-то горячо нашептывать сдавленным голосом на своем, демоническом, между поцелуями. Древнюю речь я не понимала, только очень часто повторялись одни и те же слова, что-то вроде: modo... dilecti... mea... solum...
Надеюсь, это было что-то приличное. Хотя, если честно, то без разницы... Разумных мыслей попросту не осталось...
Я задыхалась от избытка переполняющих меня эмоций и никак не могла остановиться.
Мне было мало его рук и губ, я хотела его всего и немедленно, сию секунду...
***
Аля постигала премудрости любовной игры настолько страстно и самозабвенно, отдаваясь на волю нахлынувших чувств, что уже совсем скоро Айвену только ценой неимоверных усилий удавалось себя еще хоть как-то сдерживать. Только осознание того, что он у нее будет первым (и уж точно приложит все силы и умения, чтобы оставаться единственным), давало демону силы не рухнуть с головой в омут сжигающего его желания, забыв обо всем на свете.
Он с какой-то удивительной ясностью понял, что готов положить весь мир к ее ногам, причем, если бы Аля приказала "умри" - заставил бы перестать свое сердце биться, лишь бы угодить своей девочке, своей вредной ненаглядной человечке, которую судьба подарила ему...
Айв никогда не мог и подумать, что любовь, нежность, страсть, желание обладать и оберегать, перемешанные и слитые воедино, могут дарить такое неимоверное наслаждение.
Одна лишь страсть, от которой, таяли в его ладонях другие (не она, его Алечка), никогда не вызывала отклика в сердце демона. Отзывалось лишь тело, какой-то сытой пошловатой удовлетворенностью.